— Для меня гитара — как продолжение тела, — сказал Николай.
Я, наконец, придумала, что сказать.
— Скажи, пожалуйста, а почему вы решили выступать в Дьявольской котловине? Вы же вроде в большом городе живете? — По-моему, вполне разумный вопрос. Мы находимся на краю света.
Николай наконец взглянул на меня черными, похожими на омут глазами.
— Да, но я думаю, важно также поддерживать связь с поклонниками на окраинах.
Разумно.
— Потрясающе! Хочешь что-нибудь выпить? — спросила Дженнифер. И похоже, она в самом деле собиралась его угостить. Но как? У нее на руке была нарисована большая буква «X». Конечно, у нас тут захолустье, но все равно, алкоголь школьникам никто не продаст. — Здесь наливают отличный коктейль — «Девять-один-один». Он красно-бело-синий, но пить надо залпом, а то станет коричневым.
Николай слегка поморщился.
— Ну, давай.
— Я сейчас вернусь! — Дженнифер помчалась обратно к бару.
Я отошла в угол, чтобы присматривать за ней, к тому же я не знала о чем говорить с Николаем. Странные у него все-таки глаза!
Высокий парень в джинсах и сапогах включил на автомате (наконец-то его починили!) песню Лоретты Линн. Какая-то пара начала исполнять тустеп прямо перед ансамблем. Они старались, как могли, изобразить стиль кантри, несмотря на присутствие рок-музыкантов.
Басист подошел к Николаю, и они принялись о чем-то перешептываться. Я тотчас навострила уши. Ну а что мне еще оставалось? Не смотреть же, как Дженнифер выпячивает перед барменом свою грудь? То еще зрелище!
— Дирк, как она тебе? — спросил Николай.
У меня участился пульс. Это они обо мне?!
— Кто? Блондинка в очках?
Да! Обо мне! Я втянула живот и постаралась выглядеть привлекательно.
— Нет-нет, та, которая пошла в бар. Она — что надо.
Ну да, конечно. Они говорили о Дженнифер. Все как всегда.
— Не уверен, — ответил Дирк. Ага! Возможно, ему все-таки я приглянулась! — Она точно…
— Слушай, я вырос в трущобах. Там всегда находится такая девушка: звезда школы, деревенская королева красоты и все такое. Она думает, что будет актрисой или певицей, и не понимает, что, как только уедет отсюда, сразу станет никем.
Я растерялась. Он же видел Дженнифер! Никакая она не деревенская!
— Ты ж говорил, ты из Бруклина, — возразил Дирк.
— Я это к тому, — продолжил Николай, — что она — точно девственница. — У меня отпала челюсть. — Я встречался с такими девчонками. Принцессы! Куда там! Строят из себя бог знает что, но до постели дело обычно не доводят.
Вот это да! Дженнифер ничего из себя не строит, и уж конечно она не девственница.
— Не уверен, — снова сказал Дирк. Он кое-что понимал! Не зря я за него болела.
— Дирк, мы столько времени сюда ехали, и ради чего?
— Слушай, я ведь не только твой басист, я еще и человек, и у меня есть чувства. И я бы хотел, чтоб меня уважали…
Он что-то еще говорил, но я не слушала. Я была в бешенстве. Как они смеют так говорить про мою лучшую подругу?! Я снова втянула живот и пошла к сцене.
— Прошу прощения, — сказала я, похлопав Николая по руке.
— Чего тебе? — недовольно ответил он.
— Вы говорите о моей лучшей подруге, и вы правы! Она — девственница. Брезгует спать с такими придурками, как вы! — я резко отвернулась, хлестнув Николая волосами. Чувствовала себя, как разбушевавшийся ураган справедливости.
Да, я наврала насчет того, что Дженнифер — девственница, но не могла же я сказать, что моя лучшая подруга распущенная.
Я направилась прямо к бару. Дженнифер все-таки удалось раздобыть коктейли. Они были в специальных пробирках и в самом деле красно-бело-голубые.
— Одна неполная! — пожаловалась Джен. — Чтобы их раздобыть, пришлось драться с Романом. Что случилось? Испугалась рок-звезд? — спросила она, заметив, что я рассержена.
— Эти парни отвратительны, Джен, забудь про них.
— А по-моему, певец меня хочет, — сказала она, глядя на музыкантов.
— Только потому, что думает, будто ты — девственница. Я слышала их разговор.
— Что? Да ну! — она выпрямилась. — Хотя, если Николай хочет невинную девушку, я могу изобразить такую «Маленькую мисс Счастье»! — решительно сказала она.
— Но он намного старше тебя!
Дженнифер рассерженно посмотрела на меня.
Никто не смеет вставать между ней и мужчиной. Никогда.
Неожиданно заработали колонки, и послышался пронзительный звук. Я сморщилась, глядя, как Николай берет микрофон и, улыбаясь, начинает концерт: