Или просто сходил с ума и мечтал поскорее вернуться на работу. Даже если мой новый напарник – бульдог с усами, как у Дитки.
Я свернул с Линкольн на Эшленд-авеню и двинул на юг, ко второму округу. Призрачный продавец газет, всегда стоящий под крышей автобусной остановки на Эшленд-авеню и продающий невидимые газеты, был более-менее плотным, а вот жертву насильника-убийцы, обычно скакавшую вокруг и размахивающую кулаками, нигде не было видно. Может, убивший ее наконец-то попался на очередном преступлении, и она решила, что с нее довольно посмертной аэробики.
Чем дальше я углублялся во второй округ, тем плотнее становилась стена домов, движение на дороге замедлялось, а многочисленные струи громыхающих басов, несущихся из машин и с балконов, сталкивались друг с другом и боролись за доминирование. Мы были недалеко от магазинчика Крэша, и это напомнило, что я хотел поинтересоваться у него, есть ли какой-нибудь прогресс в поисках призраковизора для меня. У него якобы было множество смекалистых интернет-друзей, которые спят и видят, как бы им пересечься с настоящим медиумом. И я бы с удовольствием пообщался с ними в обмен на устройство, которое может очистить мой дом от призраков, как сквозняк выдувает прочь паутину.
Но я не планировал остановку в «Палках и камнях» с Зигом на буксире. Иначе попреков потом не оберешься. От них обоих.
Семья Лопез жила на третьем этаже, куда надо было забираться по покосившейся, ожесточенно скрипевшей под нами лестнице - под весом Зига громче, чем подо мной. Я постучал в дверь. Не стуком копов «открывай дверь немедленно, ты, кусок дерьма», а вежливым человеческим стуком, который большинство полицейских приберегают для семей жертв. Я всегда пользовался именно таким, потому что терпеть не мог привлекать к себе внимание. На секунду я задумался, сочтет ли Зиг такой стук достаточно мужественным, а потом подумал – да и хер с ним. И так я всю дорогу корчил из себя мачо. Нет никакой нужды еще и дверь выносить.
Дверь приоткрылась на пару дюймов, как раз на длину дверной цепочки, такой паршивой, что даже я мог ее порвать. Карий глаз, окруженный коричневыми складками кожи, уставился на меня.
- Si?
Я предъявил свой значок.
- Я детектив Бэйн, а это детектив Зиглер. Habla usted ingles (вы говорите по-английски)?
- Un momento - сказала она, закрывая дверь. Я услышал, как она побежала вглубь квартиры. - Carlos? Carlos!
Я не подумал о возможности, что семья Миранды говорит по-испански, несмотря на тот факт, что в этом районе жили по большей части выходцы из Мексики. Обычно мне не приходилось общаться с живыми свидетелями - этим, как правило, занимался Морис. Я задумался, где мне взять переводчика, если здесь обнаружится призрак Миранды.
- Ты говоришь по-испански? - спросил Зиглер, приятно удивленным тоном.
- Не особо.
Зиглер тут же переключился на нейтральное выражение лица, уставившись через мое плечо на дверь. Та снова открылась, полностью на этот раз, и из квартиры выглянул жилистый паренек лет восемнадцати. Бритая голова, татуировки и блестящие черные глаза, в которых можно утонуть. Если вы девчонка, конечно же, поскольку мой гей-радар подсказывал, что этого парня я бы вряд ли подцепил в Городе Мальчиков.
- Вы копы? – спросил он.
- Детектив Бэйн, - повторил я, показывая ему жетон, который так и не убрал в карман. – Детектив Зиглер.
- Вы пришли насчет моей матери? Нашли ее?
- Пока нет, - сказал я. Наверное, мне не полагалось быть таким тупым, ну и к лешему все. У нас не было в запасе целого дня. – Я надеялся, что смогу войти…
- Я уже рассказал все, что знал, - Карлос скрестил руки также, как это делал Джейкоб, когда демонстративно не собирался никуда двигаться. Парень не был таким же накачанным, но тем не менее перегородил весь дверной проем.
Мне вовсе не хотелось с ним препираться. Только не перед чертовым Зиглером.
- Если бы мы могли осмотреть все еще раз… - но на самом деле все факты мне были уже известны. Кто последним видел Миранду, во что она была одета. По правде, я хотел пройти в квартиру, не сообщая, что охочусь на приведение.
- А читать вас не учили? Вы делаете целую кучу записей, а потом что? Выкидываете, когда уходите?
Затевать спор было не очень хорошей идеей, особенно когда я вынужден был признать, что чаще всего так мы и действуем, разве что записи не выкидываем.
- Это займет всего пару минут…
- Карлос, - сказала миссис Лопез, оттаскивая парня от двери. Она жестом предложила нам войти, пока по-испански отчитывала пацана. Я понимал не все слова, но язык ее тела и интонации яснее ясного говорили: «Карлос, прекрати вести себя как придурок».
Мы с Зигом втиснулись в маленькую кухню. Я вильнул в сторону, чтобы не своротить бедром стол, заставленный зажженными свечами или самому не влезть в огонь, хотя подозревал, что полиэстер, из которого сшита моя куртка, скорее растает, чем вспыхнет. Но кто знает эту загадочную ткань.
Зиг приготовился записывать, пока я пялился на импровизированный алтарь. Иконы, кресты, куча религиозной атрибутики. И почему бы не помолиться? Ведь Миранда пропала. Но свечи вызывали во мне другие воспоминания, не совсем религиозные. Мне случалось присутствовать на нескольких свадьбах, но если не считать их, то я не часто посещал крупные церкви. Почему же тогда свеча Святому Мартину выглядит так знакомо?
Миссис Лопез наливала кофе, пока Зиглер нависал над хмурым Карлосом и требовал как следует подумать и вспомнить все возможное о дне исчезновения Миранды. Это было то, что надо – Зиг отвлекал Карлоса расспросами, выигрывая для меня немного времени.
Миссис Лопез вручила мне полную чашку кофе с молоком, и я благодарно ей кивнул. В кухне духов не было, но могло случиться и так, что Миранда вернулась в свою спальню. Я перехватил чашку левой рукой и попытался изобразить язык жестов: идущего человека, а потом себя, указывающего на дверь, ведущую в другую часть квартиры.
- Si, - сказала она, ухватила меня за руку и потянула меня вглубь дома. По дороге она говорила мне что-то по-испански, и хотя кое-какие слова звучали знакомо, я не улавливал общего смысла. Внезапно меня посетило чувство, как в день, когда мы с Джейкобом осматривали одну из квартир, и я обратил внимание на дешевые светильники и двустворчатые окна, намертво запечатанные как минимум двадцатью слоями белой краски.
Я почувствовал себя немного виноватым за то, что выпал из полицейского режима, хотя скорее всего нет никакой разницы – сосредоточен я или нет. Если Миранда витала где-то рядом, я бы увидел или услышал ее. Просто не смог бы этого пропустить.
Сердитый голос Карлоса донесся из кухни:
- Конечно же, она не собиралась идти к врачу. У нас нет медицинской страховки, как у вас, и нет денег, чтобы таскаться в больницу с каждой ерундой.
Миссис Лопез встретилась со мной взглядом. Выражение ее лица как будто говорило: «Видишь, с чем мне приходится мириться». Я кивнул и заглянул в одну из спален. Там повсюду была разбросана одежда, а диски без коробок только и ждали, когда на них наступят. Двухъярусные кровати. Круто по меркам ровесников Клейтона, но совсем не прикольно для детей постарше, вроде Карлоса.
И никаких призраков. Ни наверху, ни внизу.
Мы прошли через гостиную, заставленную коричневой и оранжевой мебелью, изготовленной в семидесятых, с кучей безделушек, до двух других спален. Комната миссис Лопез размерами напоминала кладовку, но покрывало на кровати было натянуто так туго, что на нем можно было прыгать, как на батуте. В комнате Миранды стоял забитый вещами комод, но все было достаточно аккуратно.