- Может быть, они живы, - предположил я.
- Кто? Лопез и остальные?
- Да. Вдруг это какой-то своего рода культ. Собирают людей для?.. – прозвучало, как речь умственно отсталого. Я включил поворотник и въехал на парковку у пятого участка.
Высадил Зиглера и снова влился в дорожное движение.
Час пик в Чикаго начинался прежде, чем я выбирался из кровати, и не заканчивался раньше восьми вечера – хотя по выходным на дорогах было свободнее. Во всяком случае, пока народ не принимался разъезжать по барам. Я снова проехал мимо женщины на крыше магазина и призрака на остановке, подъехал к дому последней семьи, которую мы опрашивали, и притормозил рядом с припаркованными машинами. В поле зрения не попал ни один призрак. И это было довольно странно. Наверное.
Я медленно проехал мимо еще одного дома, который мы недавно обследовали. Может быть, теперь, когда совсем стемнело, жертвы убийства как-то проявят себя. Хотя на самом деле я, конечно же, так не думал. В противном случае, мне придется все честно рассказать семье и настоять, чтобы они впустили меня к себе в квартиру снова. Или хотя бы прикинуться, что забыл спросить еще о чем-то, чтобы можно было сунуться к ним в дом.
Я проехал еще немного и задумался. Три человека пропали.
Скорее всего, они мертвы. Иначе бы за них уже заплатили выкуп, особенно за племянника мэра. Если только не… Что? Их духи были тоже похищены? Или, может, они привязаны к месту своего убийства, которое еще не удалось обнаружить. А может, объявился какой-нибудь суккуб, засасывающий души жертв, словно длинную, толстую, черную макаронину.
Я поднял голову, взглянул на окна семейства Лопез и припарковался у дома. Желтый огонек светил сквозь плетеные занавески, висящие на окне гостиной и скрывающие полки, заставленные всякими безделушками, и беспорядок в комнате. Все это барахло занимало уйму места, в то время как семья остро нуждалась в свободном пространстве. Может, это какая-то латиноамериканская фишка – устраивать в своем жилище склад барахла. Лиза может знать ответ на этот вопрос.
А еще Лиза может знать, жива Лопез или нет. И даже подсказать, где искать.
Мне надо было позвонить Лизе. Она не особо обрадовалась моему вчерашнему звонку, но должна же она понимать, что я просил не за себя. Я нажал на кнопку быстрого набора и стал ждать ее речь, которую уже выучил наизусть, потому что она перестала отвечать на звонки, с тех пор как ей промыли мозги в «ПсиТрэйне». И дождался, если не считать того, что вместо гудков услышал три противных писка.
«К сожалению, ваш звонок не может быть совершен. Пожалуйста, проверьте номер и попробуйте еще раз».
Я подумал, что промахнулся своим толстым пальцем мимо кнопки и набрал ее номер снова, сообразив, что обычно, чтобы дозвониться, пользовался быстрым набором. В этот раз я нажимал кнопки с преувеличенной осторожностью.
«К сожалению, ваш звонок не может быть совершен».
Вот блядство. Лиза избавилась от сим-карты.
Я вдавил педаль газа, вырулил на дорогу и рванул вперед. Все, что Лизе надо было сделать – сказать, чтобы я больше не звонил, но угробить собственный телефонный номер – это что-то новенькое для нее. Можно подумать, я какой-то психованный преследователь. Кто поддерживал ее, пока она пыталась разобраться, как ей стать одновременно и копом, и экстрасенсом? Я. Кто взял ее под свое крыло, когда все друзья и родственники были на другом конце страны? Я.
Я ехал и ругался на чем свет стоит, пока не затормозил у пожарного гидранта. Шлепнул полицейское разрешение на приборную панель и уставился на тротуар. Под неровной коркой льда застыл слой слякоти с торчащими смятыми пивными банками, сигаретными окурками и коробками из-под фастфуда, торчащих то тут, то там. Неоновая вывеска «Гадание по ладони и картам Таро» отражалась пастельным сиянием в скользком тротуаре. Я никогда не встречался с хиромантами, я направлялся в «Палки и камни», в лавку на втором этаже, чтобы увидеться с Крэшем.
Официально магазин «Палки и камни» работал до шести вечера, с понедельника по субботу. Но Крэш жил в двух комнатах за магазином, и если он был дома и ему нечего было делать, то обычно лавка оставалась открытой всю ночь.
Я поднялся по лестнице, следуя за нарисованными отпечатками рук, и задумался, с чего мне взбрело в голову, что Крэшу нечем заняться в субботний вечер, кроме как торчать в своем магазине.
Он мог, например, пойти с кем-нибудь потрахаться. Дверная ручка не повернулась, и я уже успел почувствовать себя идиотом, что не позвонил заранее, как вдруг ручка разблокировалась сама по себе и повернулась, дверь со скрипом распахнулась под оглушительный звон грозди колокольчиков.
- А, это ты, - сказал Крэш, развалившийся в потертом кресле у прилавка и листающий журнал. Его древние джинсы пережили такое количество стирок, что теперь подчеркивали каждый интимный контур его тела, за исключением коленей, торчащих из обтрепанных дыр. На футболке красовался логотип неизвестной мне музыкальной группы и Иисус Христос, а я вдруг прочувствовал каждый унылый год своей приближающейся к сороковой отметке жизни, взглянув на его выбеленные, поставленные торчком волосы, пирсинг, татуировки и длинные, крепкие мускулы.
Я уставился на него, пытаясь вспомнить, зачем я собственно сюда пришел. Крэш продолжал читать, полностью меня игнорируя.
- У тебя продается что-нибудь, что может отвечать на вопросы «да-нет»? – спросил я.
- Для развлечения, - спросил он, даже не соизволив взглянуть на меня, - или настоящее?
Я чуть не заорал «а сам как думаешь, говнюк?». Меня тут же одолели сомнения: вдруг он спрашивает не из праздного любопытства.
– У тебя же эзотерический магазин. Если бы мне нужен был магический шар с восьмеркой, я бы купил его в «СэйверПлюс».
Он посмотрел на меня с ухмылкой.
- Ты обратил внимание на новенького в столе возвратов в «СэйверПлюс»? Он слегка отмороженный – что мне в нем и нравится, и у него в штанах живет огромный монстр.
Я вполне мог себе представить Крэша втрескавшимся в какого-нибудь отморозка.
- Э-э… Нет.
- Универмаг еще открыт. Может, купишь там магический шар, чтобы я мог его вернуть?
- Нет.
- Тогда какого хрена тебе надо?
Я повернулся к нему спиной и принялся переставлять туда-сюда по полке рядом с дверью ящички с благовониями.
- У тебя есть что-нибудь… Ну я не знаю, что-то типа маятника?
- Они работают только у провидцев. Кем ты не являешься.
Я вздохнул. Мне это было известно. Просто я злился из-за Лизы.
- Кстати, насчет так называемого призраковизора, который ты просил найти, - сказал Крэш и поднялся с протестующе скрипнувшего кресла, - и в котором нет никакого смысла, поскольку на самом деле он не избавляет от духов, а только экранирует сигналы, чтобы ты не мог ничего видеть, - мне показалось, что он ухмыляется, хотя я видел его только краем глаза, потому что отказывался смотреть ему в лицо. Что ни говори, а так безопаснее всего.
- Как по мне, то хуже не придумаешь – знать, что они где-то рядом, и не видеть их просто потому, что нажал какую-то кнопку. Так скажи мне, Вик, чего ты хочешь на самом деле? – он отбросил журнал и сосредоточил все внимание на мне, привалившись к полке так, чтобы я его не видел, и постукивая пирсингом по зубам. Для кого-то другого это, должно быть, выглядело как полноценный флирт, но для него это было повседневным поведением. Не удивительно, что Джейкоб порвал с ним. Сам я вряд ли смог бы спокойно спать по ночам, зная, что мой парень готов выскочить из штанов перед каждым Томом, Диком или Гарри.