Малыш? Он и на десять лет не был меня старше. Я думал, что когда орден выбрал меня в качестве своего рода чуда, было плохо. Но на много хуже, как выяснилось, было положение из которого тебя рассматривают, как ничтожество, как кого—то не на столько важного, чтобы даже поговорить. Я ожидал чего—то подобного от людей из средней школы, которые не понимали. Но от этого парня? Ни за что.
— Послушай, я не нуждаюсь в объяснениях про тайны вселенной, — сказал я, начиная приходить в ярость. — Я просто хочу знать, как ты не перегружаешься. — Я бы хотел спросить его о ситуации с Алоной, но я не был глуп. Он был незнакомцем, возможно ведущим незаконную практику и с чрезмерно агрессивным духом проводником. Осторожность, казалась верным путем, по крайней мере, это поможет лучше понять его характер. Он не может быть членом Ордена, но я не мог быть уверен, что он не станет продавать информацию о нас, чтобы спасти свою собственную шкуру.
Он снова покачал головой, как будто я говорил на японском языке, не смотря на то, что он сказал, что не владеет им. — Разве тебе больше некого спросить об этом? Где твой отец? — спросил он.
— Умер. — Я сложил страницу из телефонной книги и тщательно уложил ее в карман. — Покончил с собой. Почти четыре года назад. — Сейчас, эти слова дались легче, спустя столько времени, но их никогда не было легко произносить.
Малахий откинулся на спинку сидения, пораженный. — Мне жаль, — сказал он после долгой паузы. — Я не знал.
Очевидно, это не было тем, что открыто обсуждалось у нас дома и я сомневался, что мать раскрыла слишком много информации, в некрологи или как—то еще, если вообще что—то рассказала. Мне не нравилось поднимать эту тему, чувствуя себя так, будто я использую то, что произошло, чтобы завоевать симпатию или заставить его дать мне ответы. Но, на самом деле, это было правдой. Я не мог пойти к своему отцу, потому что он был мертв. И он был мертв, потому что сам захотел этого.
Так что я заставил себя подождать, укротив интенсивное желание заговорить . — Забудь, — и пошел прочь.
Малахий тяжело вздохнул. — Ладно. Однажды он оказал мне услугу. Полагаю, я должен ему.
Вина и облегчение боролись во мне. Облегчение победило с небольшим отрывом. — Спасибо, — сказал я.
Я отошел на шаг от фургона. — Пять минут. И все.
Дальняя комната в демонстрационном зале Малахия на первом этаже была явно узко практична и скучна, не то, что я ожидал. Пройдя через дверь, я увидел небольшую кухню/кладовку справа и крошечную ванную комнату слева. Главное место, где Малахий, очевидно, выполнял свои духовные “консультации”, была комната с деревянными панелями, дешевыми белыми стеллажами, покрывавшие стены, столом и стульями в центре.
Там присутствовали символы, хотя, декор и был когда—то более экзотичным, или, по крайней мере, имел место быть. Лужи фиолетового воска от свечей, запачкали почти каждый квадратный дюйм стеллажей. Металлический карниз, который висел над дверью в комнату ожидания, все еще удерживал нить или две темных бусин.
— Кристальный шар уже в фургоне, — позади меня сказал Малахий, как будто был слишком хорошо осведомлен о том, каким обыденным теперь стало место.
Я не мог сказать шутил ли он.
Он протиснулся мимо меня и вытащил стул из—под стола и жестом пригласил меня присесть. — Спрашивай. Давай.
Видимо, он не шутил о пяти минутах.
— Э—э, ладно. — Я сел, даже при том, что его возбужденно—раздражительной энергии хватило бы на то, чтобы она перебросилась и на меня. — Когда я был здесь на днях, ты легко одурачил меня. Я мог бы поклялся, что ты фальшивка. Это было похоже на то, что ты словно даже не слышишь и не видишь призраков в зале ожидания. Где ты научился делать это? Как—то подстроился под это?
Он натянуто улыбнулся. — Не уверен, что могу чему—то научить.
— Серьезно, ты собираешься выставить эту дребедень «коммерческой тайной»? Это моя жизнь. Я просто пытаюсь выжить. — Прежде чем он смог ответить, я продолжил, пораженный внезапной мыслью. — Это все из—за Эрин?
Она была мощнее всех, кого я когда—либо видел.
Он побледнел. — Эрин. Ты разговаривал с ней?
Ммм… Ох. Может это не самая лучшая идея, чтобы вызвать нелояльность духов—проводников, когда я пытался получить помощь от парня.
—Да, она пришла ко мне, но...
Он прошагал вперед, пока не оказался прямо перед креслом на котором я сидел.
— Что она сказала? Она предъявляла тебе претензии?
Он, вдруг, слишком близко склонился надо мной.
Ого. Он вышел из себя всего за несколько секунд.
Я отодвинулся от него.
— Послушай, я не сказал "да " или вообще хоть что—нибудь. — Не то чтобы это было важно. Но чтобы это ни было, Малахий не должен был знать это.— Она была просто...
— Ты сказал "нет"? — спросил он недоверчиво. — Это остановило ее?
Моя голова закружилась, пытаясь угнаться за разговором.
— Э, нет. Но это не сработало. Я думаю, что связь с моим духом, все еще может как—то по—прежнему быть активной, даже если она больше не здесь.
Это было единственное объяснение, которое я придумал, оно имело хоть какой—то смысл.
Он рассмеялся, слишком громко и продолжительно.
— Это не сработало? — Он выпрямился и провел руками по своим волосам. — Конечно, нет. Впервые появился достаточно сильный, чтобы соблазнить ее, и это не сработало. Невероятно.— Он упал на колени, как будто у него подкосились ноги, и потер лоб, словно ему было больно.
— Ты в порядке? — осторожно спросил я.
— У меня все отлично. Разве не заметно? — рявкнул он, его лицо все еще было зажато у него в руках.
Тогда, хорошо. Он не будет первым призрако—говорящим который может потерять свой рассудок.
Борясь с разочарованием, я посмотрел мимо него в сторону двери. Я мог добежать до нее, не проблема. Но это гарантировано положит конец этому разговорю и любому будущему разговору с ним. У меня не появится еще одной такой же возможности. И ответы, которые я хотел здесь получить, будут просто погребены под несколькими слоями сумасшествия.
— Ты хотел этого? Я имею в виду, работу? — аккуратно спросил я, немного капнув, чтобы соединить вместе то, что происходит, без того чтобы он сорвался. Если Эрин была источником его способности контролировать то что он слышит/видит, почему он хотел избавиться от нее? Да, казалось, у нее та же проблема, что и уАлоны, но это стоило того ради спокойствия которое было у него.
Он посмотрел на меня, темные круги под глазами были впервые четко видны. — На протяжении последних пяти лет, меня преследовали на каждом шагу, — сказал он и засмеялся, но это прозвучало нерешительно и печально. — Черт, если на то пошло, иногда она будила меня.
— Я не понимаю. — Что было громадным преувеличением.
Он резко встал, подвинул кресло ко мной и сел в него, наклоняясь в мою сторону. — Ты хочешь узнать, как я игнорирую всех тех призраков? Тех, что в комнате ожидания?
Учитывая странное, почти лихорадочное выражение на его лице, я не был уверен, что хотел знать. Но я уже слишком глубоко увяз в этом.
Я кивнул.
— Я не могу. Я не вижу их.
У меня ушла секунда, чтобы понять. — Ты имеешь в виду, что ты можешь только слышать их. — Это бы не удивило, учитывая то, что я узнал от Мины. Были различные уровни способностей призрако—говорящих. Даже самой Эрин было сложно отследить призраков, когда они двигались.
— Нет, — терпеливо сказал он. — Я имею в виду, я не вижу их, не слышу их или не могу сказать, что они здесь.
Я нахмурился. — Я не...
— Я могу видеть и слышать только одного призрака. — Он поднял вверх палец, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. — Только так, если я не совсем сумасшедший, что вполне возможно. — Он вскинул руки вверх. — Может быть это части одной, гигантской галлюцинации. Может быть, я лежу где—то в медикаментозной коме и это все у меня в голове. — Он вздохнул и затем покачал головой. — Разве это хорошо? — спросил он, скорее самого себя, чем меня.
Я уставился на него.
Малахий заметил это прежде, чем я смог прийти в себя. — Доволен? — спросил он. — Получив все нужные тебе ответы?