Но это еще не значит, что она все делала правильно.
Вообще, это делало все еще хуже. Она лгала мне, не просто когда я встретил ее сидящей на скамейке в день моего выпуска, но и когда мы целовались у особняка Гибли месяц назад, и когда она вчера взяла меня за руку в машине. Она лгала, просто по упущению, все время. Я не знал, что с этим делать. Она не могла найти другое время, раньше в наших... неважно, что у нас было... чтобы сказать мне правду? Она что действительно не верила мне до сегодняшнего дня?
Не поймите меня неправильно: я знал, если рассуждать логически, что у нее много причин не доверять мне, и для нее намного тяжелее давалось решение сказать мне правду, которую она считала личным унижением, даже сейчас, когда она знала, что я буду сердиться.
Но я думал, что у нас все было хорошо. И больше всего ранило и выбивало из колеи то, что я был не прав.
Я въехал на парковку "У Крекеля" и нашел место.
Алона прочистила горло.
— Итак, каков план? — Она пыталась казаться нормальной.
— Мы осмотримся и поспрашиваем людей, — я пожал плечами, не смотря ей в глаза. — Узнаем, видели ли они ее. — Я боялся, что, если Эрин и была здесь, то давно ушла, и никто ничего не вспомнит.
— Я буду смотреть, ты — говорить, — сказала Алона, кивая.
— Думаешь? — пробормотал я.
Никто больше не мог ее видеть, и это была здоровая мера предосторожности. И нет, это был не самый взрослый ответ. Подайте на меня в суд. Я все еще переживал из—за бомбы, которую она в меня бросила.
Она напряглась.
— Знаешь, что? Я попросила прощения, и если этого недостаточно...
— Вообще—то нет, — сказал я, выплевывая слова.
Она остановилась, хмурясь, ее голова склонилась в сторону, будто она проигрывала наш ранний разговор.
— Нет, я уверена, что...
Я просто посмотрел на нее.
— Ой, — она на долгое время уставилась вниз на свои руки, перед тем как взглянуть на меня. — Окей, хорошо... Прости меня. — сказала она вызывающе, подбородок взметнулся, призывая меня... что, злорадствовать? Будто было все, что я должен сейчас чувствовать.
— Отлично, пофиг. Просто сделаем это. — Я схватил дверную ручку.
— Это не... я же не сделала это снова, окей? — сказала она тихо. — Я просто...
— Не верила мне, — сказал я, поджав губы.
— Не знала тебя, — поправила она. — А сейчас знаю. — Она спокойно встретила мой взгляд.
Спокойствие ее чистых зеленых глаз, убедило меня в том, что она сказала то, что думала, и гнев и беспокойство, бурлившие в моей груди, испарились. Но не полностью. Как я должен был узнать, на той самой мы странице или нет? Не проявит ли она двуличность в какой—то момент? Может быть, моя очередь не доверять.
Я посмотрел и открыл дверь.
— Давай для начала разберемся с одним делом.
Она кивнула и последовала за мной, но я успел перехватить вспышку боли в ее глазах. Думаю, она хотела чего—то большего от своих извинений, и может она думала об этом, но сейчас я не мог предложить большего.
— Будь аккуратнее, — сказал я, когда мы вошли в ресторан. — Помни, если увидишь ее, то она может увидеть тебя и понять, зачем ты явилась.
Алона кивнула, но у меня было чувство, что она думает совсем не об этом.
— И если ты начнешь чувствовать... — помедлил я, не зная, что еще сказать.
— Меньше, чем себя? — спросила она, скривившись в усмешке.
— Не говори с ней, просто найди меня.
Она снова кивнула.
Я чувствовал, что сердце бьется слишком сильно, когда мы вошли сюда, где сидела поздеобеденная/собравшаяся на ранний ужин толпа, и мы прошли мимо семьи, которая состоит исключительно из кричащих детей, и людей нашего возраста, которых я не узнавал. Они жили своими нормальными жизнями в блаженном неведении о том, что скрыто под поверхностью.
Для того, чтобы страхи стали реальными, понадобилось десять минут. Эрин/Лили здесь не было, и никто ее не видел. Так что она или не приходила, или заскочила на секунду, и никто не заметил. В любом случае, мы не знали, где она сейчас или где начинать поиски.
— У них есть видеокамеры, — сказала Алона, когда мы вышли на парковку и подошли к машине.
— Ага, и как мы объясним, зачем они нам понадобились, без того, чтоб привлекать полицию? — Я хотел избежать этого насколько это было возможно .Если бы я смог вернуть вещи к некоторому подобию нормальности, прежде чем Тернеры узнали бы, что что—то было не так, тем лучше. — И даже если мы посмотрим записи, то все равно не узнаем, куда она направилась потом.
— Итак, и что теперь? — спросила она. — Проверим все тату—салоны, стрип—клубы и магазины пончиков, отсюда до Индианы?
Я на мгновение перестал доставать ключи из кармана и уставился на нее.
— Стрип—клубы? Серьезно?
Она пожала плечами.
— Самое то, для вечеринки в два часа дня, ведь так?
— Понятия не имею, — с любопытством посмотрел я на нее, склонив голову на плечо. — А ты?
— Мечтай, — огрызнулась она раздраженно.
Несмотря ни на что, я почти улыбался.
— Мы собирались к Малахаю. — сказал я, разблокировав машину.
Алона скорчила гримасу.
— Там так ужасно, — пробормотала она. — Серьезно, немного больше сотен в месяц за аренду, и его офис не будет выглядеть, как панель для русской службы доставки невест по почте.
— Может, лучший офис — не его приоритет, — сказал я, открывая водительскую дверь, чтобы она переползла через сидение. Она могла открыть свою дверь, но на парковке было много людей, и это не казалось хорошей идеей. Я надеялся, что она не ударит меня за это.
— Что это значит? — спросила она, хмурясь и поднимаясь без жалоб.
Я последовал за ней и захлопнул дверь.
— Это значит, что Малахаю в этом бизнесе нравится что—то другое.
Я ждал, пока не разойдется толпа, и отправился к Малахаю до того, как поделюсь тем, что он сказал мне о смерти своей сестры, визите отца и об их необычных методах привлечения клиентов.
— То, что было у Мисти — просто часть их бизнеса, — говорит Алона больше себе. — Так они преследуют людей, чтобы заработать, и они пристали к Мисти из—за меня, потому что я была ее лучшей подругой, и я умерла?
Я кивнул.
— И это потому, что они думали, у ее семьи достаточно денег, чтобы оно того стоило.
— Сукин сын, — прошептала она. Затем она выпрямилась. — Малахай... Эдмунду больше не стоит переживать о том, что его сестра умерла, потому что он присоединится к ней.
Я тоже хотел этого.
Но когда мы подъехали к входу, не только офис был закрыт, как когда я был здесь ранее, но задний вход тоже. Ни машины, ни коробок, ни Эдмунда
Придурок слинял. Очевидно, он устал ждать Эрин. Или он подумал, что она найдет его, если сможет, а если нет, ну, это тоже будет неплохо.
— Дерьмо.
Алона вопросительно подняла бровь.
— Что—то не так?
— Я не знаю его фамилии, — объяснил я сквозь стиснутые зубы. — У меня больше нет способов найти его. Я даже не уверен, что Эдмунд — настоящее имя. Я не спрашивал удостоверения.
Она закатила глаза.
— О господи, не будь таким нытиком. — Она прошла за мной к задней двери.
— Что ты...
Она исчезла внутри до того, как я закончил вопрос.
Оглянувшись, я подошел ближе к двери, чтобы она могла распахнуть ее передо мной, что она и сделала секундой позже, почти врезавшись в мое лицо.
— Я надеюсь, там нет сигнализации, — сказал я.
— Где? — спросила она насмешливо. — Я тебя умоляю. Будто кто—то захочет зайти в это место. — Она отступила, давая мне пройти в заднюю комнату офиса Малахая. Только жужжащая флуоресцентная лампа над раковиной в кухне была включена.