(1) Вербальное правило — вербальный контекст. Примером правила, построенного по этой схеме, является обычное правило языковой сочетаемости двух единиц.
(2) Вербальное правило — невербальный контекст. Примером правила, построенного в соответствии с этой схемой, является правило, определяющее употребление параязыковой последовательности тс-с-с![17] Эта последовательность обычно употребляется вместе с жестом приложить палец к губам в одном из его значений.
(3) Невербальное правило — невербальный контекст. Условием употребления жеста подмигивать является то, что жестикулирующий и адресат в момент исполнения жеста смотрят друг на друга.
(4) Невербальное правило — вербальный контекст. Такого рода ситуацию иллюстрирует следующий пример. Солдат обязан встать навытяжку, когда слышит адресованное ему высказывание Смирно! от старшего по званию.
Изложенные схемы правил и конкретные примеры их реализации свидетельствуют о том, что для построения семиотической концептуализации тела требуется выделить и описать как минимум четыре класса объектов (ими, однако, совокупность составляющих семиотической концептуализации не исчерпывается). Это (а) объекты мира — в нашем случае соматические объекты; (б) объекты естественного языка — слова, словосочетания и другие языковые единицы, характеризующие соматические объекты; (в) объекты языка тела — жесты и жестовые выражения. Впрочем, сюда же следует добавить и (г) объекты языкового и телесного кодов — комплексные жестово-речевые формы.
Остановимся на последнем классе объектов более подробно, поскольку систематическое изучение жестово-речевых форм началось сравнительно недавно, чуть ли не параллельно с изучением мультимодальной коммуникации.
По-видимому, одним из первых монографических исследований о таких единицах является книга Н. Энфильда «Анатомия значения» («The Anatomy of Meaning»)[18]. Она написана на материале лаосского языка и описывает особенности устной коммуникации лаосцев. В этом языке имеется очень много единиц, которые автор относит к составным высказываниям. В предисловии к книге он пишет: «The payoff of studying speech-with-gesture is not only to understand gesture as a phenomenon of interest in itself, but — of greater consequence — to help shake linguists and other students of meaning from the view that language is an encapsulated system for conveying meaning» (‘Изучение таких единиц не только помогает понять жест как интересное явление само по себе, но и, что гораздо важнее, способствует тому, чтобы поколебать лингвистов и других исследователей значения в том убеждении, что язык представляет собой замкнутую в себе систему для выражения и трансляции значений’ (перевод наш. — Авторы)).
Действительно, человек, планируя, каким образом он будет выражать то или иное значение, должен выбрать и наиболее подходящий для этого код. Некоторые значения хорошо передаются жестами, и тогда эти значения предстают более наглядными и выразительными. Другие значения — и таких большинство — можно передать только при помощи вербальных единиц. Вербальный способ передачи значений хотя и более точный, но менее наглядный. Наконец, есть значения, которые с разной степенью обязательности передаются смешанными, вербально-невербальными единицами, или, в терминологии Н. Энфильда, составными высказываниями.
Развиваемые в книге Н. Энфильда идеи и положения помогают раскрыть некоторые механизмы взаимодействия жестов и речи. Эти механизмы и конкретные способы взаимодействия интересуют ученых самых разных гуманитарных направлений, а потому неудивительно, что среди специалистов, способствовавших появлению книги Энфильда, были психологи, культурологи и кинесиологи, то есть специалисты в области кинесики — науки о жестах, жестовых процессах и жестовых системах. О кинесике писали такие ученые, как А. Кендон (Кендон 2004), Д. Мак-Нил (McNeil 1992), Г. Кларк (Clark 1996) и Ч. Гудвин (Goodwin 2003); см. также монографию (Крейдлин 2002).
К сожалению, лингвисты вплоть до последнего времени уделяли языку тела и проблеме его взаимодействия с естественным языком в коммуникативном акте недостаточно внимания. Из немногих западных работ преимущественно лингвистической направленности особо отметим работы Т. Сламы-Казаку (Slama-Cazacu 1976, 217–222), И. Поджи (Poggi 2001) и Р. Энгла (Engle 1998, 321–327). Исследования этих и некоторых других ученых стимулировали развитие кинесики в самых разных направлениях.
Так, Т. Слама-Казаку обратила внимание на то, что единицы естественного языка и языка тела могут образовывать особые конструкции, или, в ее терминологии, смешанные синтаксические единства, которые не существуют без невербальных знаков. Такие единства можно проиллюстрировать примерами высказываний, относящихся к устной речи. Одно из них мы привели чуть выше. А вот еще примеры: — Куда он побежал? — Вон туда! (отвечающий указывает жестом направление), У меня сын вот такого роста (одновременно исполняется жест, показывающий рост) или — Как дела? — Да так… (тут следует жест руки, который по-английски называется so-so). Эти высказывания Т. Слама-Казаку предлагает относить к единицам (явлениям) смешанного синтаксиса и изучать в специальном разделе лингвистики.
17
У этого жеста есть и другая физическая реализация, а именно без языкового или параязыкового сопровождения, и иное условие употребления, см. (Крейдлин 2002).