Генеалогия этого обмена интересует меня, однако, меньше, чем тот способ, каким допущения и ассоциации рассекают, позы и упражнения и накладывают сами себя на своих «иностранных» двойников.
Генеалогия этого обмена интересует меня, однако, меньше, чем тот способ, каким допущения и ассоциации склеиваются с конкретными позами и упражнениями и накладываются на своих «иностранных» двойников
Так, например, скручивание тела в узел, предназначенное стать составной частью проекта пробуждения Кундалини в хатха-йоге, может посредством этого наложения возродиться в новом контексте, как «упражнение на гибкость» для здоровья и красоты.
Тем самым телесные позы становятся «плавающим означающим», значение которого определяется в зависимости от контекста (см. Urban [2003, 23–25] «плавающее означающее Тантры). Когда та же самая поза снова появляется в западной постуральной йоге, следы обоих контекстов сохраняются в ней, хотя, как правило, хатха-контекст понимается очень смутно (если понимается вообще).
Например, перевернутая Випарита карани мудра (и более перпендикулярная «стойка на плечах» Сарвангасана), представляет как раз такой случай. Нет сомнений, что такие перевернутые позы являются составной частью средневековой хатха-йоги. Эта позиция, которую называли «тайной всех Тантр», (sarvatantresu gopita ̣Гхеранда Самхита 3.32), обращает поток солнечной и лунной энергий тела, так, что эндогенный эликсир (Амрита), что капает из «луны» (расположенной в нёбе), не потребляется «солнцем» (расположенным в пупке), тем самым отводя смертную дряхлость.
Двойник этой позы, однако, занимает видное место в гимнастике Линга и обычно называется «шведская свеча». Таким образом, эта поза была знакома британской читающей публике с 1930-х годов и служила иконкой, сопровождающей в H&S рубрику «Главным образом для дам».
Хотя она также ассоциировалась с омоложением в этом контексте, но то, с чем эта поза связывается в Гхеранда Самхите, и то, что означала на страницах H&S, конечно радикально различается.
Когда йога представлялась западным читателям в таких изданиях, позы сами вырывали себя из орбиты хатха-йоги гораздо большей контекстуальной гравитацией физической культуры, и фразами, как у Музумдара о сарвангасане и ширшасане, «интерпретируемых на языке современных гимнастик для выгоды читателей» (Muzumdar 1937a , 861). Эта поза до сих пор сохранила название «die Kerze» в Германии и в Италии «la Candela», что, несомненно, связанно с влиянием шведской гимнастики.
Notes
1. См. в (Singleton, 2005) более широкое рассмотрение йогической релаксации и ее обусловленность гармониальной религией.
2. См. у Шона (Shawn, не датировано), его ранний обзор жизни и работ Дельсарта и о влиянии последнего на современный американский танец. См. также более свежее научное рассмотрение Дельсарта у Рейтера (Ruyter, 2005)
3. Именно от своего наставника по системе Линга, Джорджа Тейлора (George H. Taylor), Стеббинс узнала о «терапевтическом значении различных форм упражнений» (Stebbins 1893, vi). См. работы Тейлора (Taylor, 1860 и 1885). Как отмечает Жан Тодд, Тейлор экспериментировал, работая в паре, с увеличением диапазона движений в различных позах (Todd, 1998, 147).
4. См. также известный сегодня анализ Бхарати «эффекта пиццы» в транснациональном индуизме (Bharati, 1970). Прим. авт.
«Эффект пиццы», термин, используемый сегодня в социологических исследованиях широкого ряда феноменов, особенно религиозных, – например, процессов, в которых формы культурного экспорта трансформируются и ре-импортируются, и только после этого они приобретают признание на своей культурной родине. Или процессы осознания обществом своего собственного влияния посредством (навязанных ему или импортируемых) иностранных источников. Название происходит из истории технологии изготовления пиццы, которая была разработана итальянскими эмигрантами в Америке (а не у себя на родине, в Италии, где на нее в простой, изначальной форме, обычно смотрели свысока), и ее экспорт в Италию был интерпретирован как слабость итальянской кухни. Ряд соотносящихся с «эффектом пиццы» рабочих понятий включает, «герменевтическая петля обратной связи», «пере — инкультурация», «само-ориентализация». Сам термин «эффект пиццы» был придуман индуистским монахом и профессором антропологии Сиракузского Университета Агеханандой Бхарати (имя при рождении – Леопольд Фишер) в 1970 году, в работе « Возрождение индуизма и его апологетические паттерны». (Agehananda Bharati, 1970). Примеры «эффекта пиццы», которые приводит в этой работе Бхарати еще в 1970 (т.е. почти за треть века до «глокализации»),