— А как же истина? — выпалил Анатолий.
— Истина мне друг, но Платон дороже, — с горечью промолвил высокопоставленный собеседник. — Сейчас древнее выражение звучит именно так.
Солнце, опустившееся на крышу соседнего дома, нацелилось своим лучом на напольные, в человеческий рост часы в корпусе из красного полированного дерева, и те, словно по команде, начали мелодично отбивать пять часов. Нечаянная музыка явилась кстати: в разговоре наступила короткая пауза.
Когда бой часов затих, генеральный прокурор, откинувшись в удобном кожаном кресле, сказал:
— Хорошо, я поставлю этот вопрос перед президентом.
13
Сергей Сергеевич Колобов, заместитель руководителя Дирекции по эксплуатации комплекса "Кремль", грузный мужчина с выпученными серыми глазами, немного нервничая, ждал посетителя.
Открыв верхний ящик правой тумбы стола, он внимательно проинспектировал его содержимое, затем достал маленькую вазочку с четырьмя шоколадными конфетами и, будто несколько раз пересчитав их, вернул обратно.
Ровно в пять часов вечера раздался негромкий стук в дверь, и Колобов крикнул:
— Открыто!
Робко вклинивая небольшое, похожее на сдутый мячик тело в приоткрытую наполовину дверь, в кабинет вошел пожилой человек в сером выцветшем плаще и такого же цвета шляпе.
— Вызывали? — спросил он.
— Не то чтобы вызывал, а просто хочу с тобой потолковать, — не вставая из кожаного кресла, ответил Колобов. — Ты раздевайся.
Под плащом у гостя оказался костюм цвета асфальта, по которому проехало бесчисленное количество машин. Пригладив ладонью остатки седых волос, он замер посередине кабинета, готовый внимать словам хозяина.
Тот пристально — сверху вниз и в обратном направлении — ощупал взглядом посетителя, будто видел его впервые, и, наконец, произнес:
— Садись, Борис Палыч, отдохни, небось, тяжело в твои годы тянуть лямку?
— Сергей Сергеевич, нисколечко! — извиняющимся тоном поспешил возразить гость. — Кроме работы у меня ничего не осталось, вы же знаете. Супруга-покойница ночами все зовет к себе, а я не могу…
— Не нравишься ты мне, — вздохнув, сказал Колобов. — После смерти жены опустился. Рубашка мятая, костюм не глаженый. Вон и пуговица оторвалась, а ты так и ходишь.
— Пришью, Сергей Сергеевич, — подобострастно заверил собеседник.
— Как же, пришьешь…
— Куплю и пришью.
— Знаю я тебя — забудешь. А в нашем ответственейшем учреждении, между прочим, дресс-код. Слышал о нем? — вальяжно спросил хозяин.
— Не силен в языках, Сергей Сергеевич, — внезапно скукожившийся человечек совсем потерял голос.
— Это форма одежды, которая должна быть строгой и очень приличной, — менторски заметил Колобов, открыл верхний ящик стола, достал оттуда средних размеров пуговицу и протянул гостю. — На вот, возьми, чтоб тебе не бегать по магазинам. И обязательно пришей.
Борис Павлович, как ценнейшую реликвию, осторожно взял двумя пальцами черный кружочек. Казалось, еще миг, и он начнет целовать эту драгоценность. Но хозяин, опередив события, дал ему команду:
— Положи пока в карман и смотри, не потеряй! Дырок нет?
— Что вы Сергей Сергеевич, как можно, — путаясь и краснея, заверил гость и даже вывернул карман. Потом аккуратно положил туда пуговицу и разгладил лоснящийся клапан.
— Ладно, верю, — смягчившись, сказал Колобов. — А теперь — к делу. У меня к тебе особо ответственное поручение.
Гость вытянул шею, готовясь не пропустить ни одного слова хозяина.
— Ты, конечно, знаешь про Мавзолей? — продолжил тот и, не дожидаясь ответа, перешел к сути. — Сыщики добрались до Кремля, что нас, конечно, не радует. Но есть письмо из Генеральной прокуратуры с визой президента: обеспечить допуск следователей в подземный тоннель — думаю, ты знаешь, какой. Завтра они будут там. Твоя задача — до их прихода пройти по тоннелю и внимательно посмотреть, нет ли там какой-нибудь ерунды? Он должен быть совершенно чистым. Даю это задание тебе, потому что доверяю!
Борис Павлович незаметно и облегченно вздохнул: кажется, его отправка на пенсию откладывалась. Сглотнув слюну, он проговорил:
— Спасибо огромное, Сергей Сергеевич! Я оправдаю! Когда начинать?
— Прямо сейчас, не откладывая, — сказал Колобов. — Только учти, дело конфиденциальное. Ни одна живая душа не должна видеть тебя ни у тоннеля, ни в нем. Зайдешь с нашей стороны, за собой закроешь дверь на ключ. Вот он, перед тобой лежит — бери.