– Где-то там должна быть станция, – сказал Али.
– Да, – вздохнул Иван. – И, судя по всему, автобус будет здесь проезжать.
– Хочешь, дотащи тебя до станции? – предложил Али.
– Та куда уже…да ты и не дотащишь. Нет смысла.
Ребята сидели на горах мусора и рассматривали в небе космические корабли.
– Тоже мне, друзья, – сказал Иван. – Бросили за киберсекс.
– Не нужно было…
– Да знаю! – перебил Иван и лёг на мусор, уставившись взглядом в чистое небо.
Вот так студенты сидели около получаса. Иван даже успел задремать. Али сидел на пакете и думал о своей жизни. Он думал о том, что мог бы учиться на медика. Или на режиссёра. Или вообще стать дауншифтером. В мире столько бестолковых профессий, но он почему-то выбрал экономиста. В мире столько полезных профессий, но ни к одной из них Али не имел отношения. Он пришёл к мысли, что таким людям, как он и его товарищи, просто не суждено стать частью чего-то правильного, полезного, необходимого. Нет, он и его товарищи способны лишь стать частью системы, плыть вдоль реки, не задавая лишних вопросов.
– Что-то их долго нет, – проснулся Иван.
– Да.
– Может, сходишь?
– Туда?
– Да.
– Могу. А ты в порядке?
– Я не в порядке, но мы здесь торчим уже полтора часа. Я не могу понять, где автобус.
– Ладно, я пойду за ними.
Али отправился прямиком в лабораторию удовольствий. Иван остался один – он всё также лежал на пакетах мусора, рассматривая чистое небо.
Он думал о том, что когда-то в детстве хотел стать музыкантом. Он любил слушать Бетховена и воображать себя одним из участников оркестра. Он днями напролёт слушал симфонии, дирижировал у зеркала, сочинял истории к музыке о великих подвигах рыцарей и, собственно, самого себя. А потом Иван повзрослел. Он перестал слушать Бетховена и кривляться перед зеркалом. Родители отправили его в лучший университет, на самую дорогую специальность. Иван познакомился там с новыми людьми. Он никогда и ни в чём себе не отказывал. Ему говорили – живи сегодняшним днём и он жил. Ему говорили – будь собой и он был. Пока не попробовал очередные таблетки и не оказался здесь – на этой свалке. Один, совершенно один, никому не нужен, никем не вспоминаем.
Спустя несколько минут у Ивана стала неметь шея. А потом голова. И в грудной клетке что-то покалывало. И в пояснице. Иван смирился с болью и просто лежал на горе мусора. Он ждал своих товарищей. Он думал о том, что сейчас они вернутся и заберут его с собой. Они вместе доберутся до станции, сядут на автобус и уедут домой. Он навсегда забудет эту свалку, этот киберсекс и свою собственную беспомощность.
На дороге появилось тёмное пятно. Иван присмотрелся: пятно приближалось. Ещё мгновение, и студент рассмотрел огромный самосвал, что ехал прямиком к нему. Иван попытался хоть немного подняться, но ничего не вышло: теперь он практически не чувствовал своего туловища.
Самосвал приближался, правда, ехал он очень медленно. Иван начал кричать что есть силы. Он кричал о помощи, он кричал о своей боли. Он был готов на всё, только бы его забрали и отвезли домой. Он кричал о том, что его родители богаты и заплатят хорошие деньги. Он кричал о том, что остался один.
Самосвал приближался – Иван рассмотрел из его кабины свисающие руки и ноги. Он подумал, что это его галлюцинации, что это всё от паники, от беспокойства. Он моргал глазами, и уже не видел ни рук, ни ног. Он пытался рассмотреть кабину самосвала, но там никого не было. Самосвал был на автопилоте. Иван вспомнил, что за рулём уже практически никто не ездит. Он попытался рассмотреть, что в кузове: снова увидел свисающие руки и ноги. Иван вновь моргал глазами, и уже не видел этих галлюцинаций.
Самосвал медленно проехал мимо студента. Иван не мог взглянуть полноценно на кузов, но чувствовал что-то неладное. Огромный грузовик уехал, оставляя за собой рёв мотора. Иван смотрел в сторону лаборатории удовольствий, на тот самый поворот, за которым один за другим скрывались его друзья. Но там никого не было. Иван думал о гормональных препаратах, о родителях, о станции «Тесей» и о том, что там его могли бы вылечить.
Через несколько мгновений шея и голова Ивана перестали работать. Он перестал размышлять и перебирать в голове воспоминания. Тело студента продолжало лежать на свалке. В чистом небе продолжали летать космические корабли. Товарищей Ивана всё не было.
Безусловно, если бы Иван мог думать, то, скорее всего, он думал бы о том, что автобусы здесь больше не ходят.
Живое сердце
Ведущая воодушевлённо вещала с экрана старого телевизора:
«Космическая станция “Тесей” – первый медицинский центр в открытом космосе! Новые технологии, лучшие доктора планеты Земля, универсальные методики лечения и самые удобные условия для наших пациентов!»