– Вот колбаса и всякая другая дребедень, – сказал Анатолий и открыл холодильник, – чтоб не возиться с кастрюлями, по-студенчески, всухомятку.
– Нет, колбасу надо поджарить, – строго сказала Женя, – а ты помой руки.
Анатолий посмотрел на неё, улыбнулся и пошёл мыть руки. Женя покопалась в холодильнике, нашла там масло, несколько яиц и всё это выложила на тарелку. Она поджарила колбасу, вылила на неё яйца, внесла шипящую сковородку и разложила еду по тарелкам, Анатолию побольше – как мужчине. После еды она сказала: “Я хочу переодеться, у тебя нет чего-нибудь старого? И принеси ведро воды”.
Анатолий открыл шкаф, он был полупустой, висело несколько пиджаков и пальто, завёрнутое в простыню. Потом нагнулся и выковырял из-под шкафа женские комнатные туфли. Туфли были оторочены мехом, и левый спереди протёрся, а сзади туфли торчали и шлёпали.
– Я сейчас принесу тебе передник, – сказал Анатолий и ушёл на кухню. Он долго не появлялся, Жене надоело ждать, она тоже пошла на кухню и увидела, что Анатолий стоит, привалившись к стене, и держит в руках клеёнчатый передник.
– Ты чего? – спросила Женя.
Анатолий отдал ей передник, она примерила, передник был ей велик – гораздо ниже колен.
– Не надо мыть пол, – сказал Анатолий, – лучше мы выпьем вина, у меня есть бутылка вина.
Он взял её за руку, повёл в комнату и вынул из холодильника бутылку армянского портвейна.
– Мы будем пить из одной кружки, – сказал Анатолий и налил желтоватое вино в кружку. Вино было холодным и чуть-чуть горьковатым. Они пили его глотками попеременно и закусывали мармеладом прямо из кулька.
– Не надо меня обнимать, – сказала Женя. – Сейчас ведь день.
– Сейчас ночь, – сказал Анатолий, подошёл к окну и опустил шторы. В комнате потемнело, и лоб и щёки у Анатолия стали зеленоватыми.
– Ты помнишь того, с амперметром? – спросила Женя.
– Я ничего не помню, – сказал Анатолий и снова попытался её обнять. Она выскользнула из его объятий и полезла под стол. Анатолий встал, заглянул под стол, махнул рукой, пошёл и лег на кровать в туфлях.
Когда Женя вылезла из-под стола, он уже похрапывал. Женя опять начала мысленно передвигать мебель. Она наведёт здесь порядок. Буфет левее, вместо буфета телевизор или новый торшер … А всякий хлам – вон, всякие растоптанные тапочки. Она стряхнула с себя чужие туфли, бросила под ноги клеёнчатый передник и прыгнула на кровать. Анатолий заворчал и повернулся к ней спиной, тогда она опрокинула его, схватила руками его уши и начала трепать, приговаривая: “Вот не дам тебе спать, вот не будешь спать”, – пока он не приоткрыл набрякшие веки.
– Ну немножко … ну полчасика, – сказал Анатолий и зевнул.
– Нет, – засмеялась Женя, – нет, нет и нет. – Она упёрлась ему в грудь коленями, а руками прижала его руки к подушке и, стиснув зубы, сказала: – Ох, если б у меня был муж, я б его замучила.
– Ладно, – сказал Анатолий, приподнялся и схватил её.
Женя сразу тревожно задышала и начала его отталкивать.
– Не надо, – сказала она, – я не хочу. Я хочу остаться девушкой. Сегодня я хочу остаться девушкой …
Но он прижимал всё крепче, и тогда она щёлкнула его в лоб, как пьяный на шоссе – шофёра такси.
– Пусти, – сказала она, – мне нехорошо. Я выйду.
– Налево по коридору, – сказал Анатолий, выпуская её.
Когда Женя вернулась, Анатолий уже спал, сняв туфли и рубашку. Она прикрыла его одеялом, а сама легла рядом поверх одеяла, улыбнулась и обняла его. Анатолий заворочался, вынул из-под одеяла одну руку и просунул ладонь Жене под голову.
– Вот и всё в порядке, – тихо сказала Женя и потёрлась щекой о жёсткую ладонь. – Я раньше думала: как это – лежать в объятиях у мужчины? Очень просто, и ничего особенного.
Она заснула и спала вначале крепко и спокойно, а потом вдруг что-то дёрнуло её, она спросонья протянула руку и ощутила пустое пространство. У неё закружилась голова и кружилась до тех пор, пока она не протянула руку дальше и не наткнулась на твёрдую стену. Тогда она быстро повернулась на спину, посмотрела в незнакомый потолок, одёрнула задравшийся подол сарафана и начала испуганно ощупывать свои колени, провела ладонью по горлу и груди. В комнате было пусто и тихо, шторы опущены.
– Толя, – позвала Женя, и, поскольку он не откликался, Женя вскочила и босиком побежала в коридор.
Анатолий брился на кухне. Щёки его были густо намылены, и, когда он повернул к ней голову, лицо его показалось Жене совсем чужим.
– Ты давно встал? – спросила она.
– Давно, – ответил Анатолий.
– А я спала? – спросила она.