Пятидесятые годы стали в США эпохой расцвета гламурной прессы. У нас этот расцвет пришелся на «нулевые», так что, думаю, вы понимаете, о чем идет речь. Яркие странички, такие приятные на ощупь. Разноцветные картинки, глядя на которые никто не усомнится, что жизнь, которую они изображают, является единственно возможной. Полвека назад американцы читали эти журналы с тем же самым упоением, с которым русские читали их всего несколько лет назад. Гламурная пресса стала новым Священным Писанием нынешнего мира. Именно она сообщала читателю, как следует прожить доставшуюся ему жизнь. На что ее стоит потратить.
Хью Хефнер стал главным апостолом этой новой религии. В одной из своих колонок он писал, что с помощью Playboy хотел бы «создать нового человека: свободного, раскрепощенного, открытого миру со всеми его удовольствиями». Мир, о котором он сообщал читателю, был похож на дорогой спортивный автомобиль. Изящно изогнутый и очень дорогой. Если нажимать на правильные педали, то он доставит тебя куда нужно и с подобающим комфортом. Купи машину в кредит, займи удобное положение в водительском кресле и вперед – от удовольствия к удовольствию.
К концу десятилетия тираж Playboy достиг цифры в семь миллионов экземпляров. Притом что с одной копии журнала Хефнер получал до четырех долларов чистой прибыли. На его успех с завистью посматривали конкуренты. В 1974-м владелец крошечного рекламного агентства Ларри Флинт решил не просто рассылать клиентам свой бюллетень, а снабдить издание фотками соответствующего содержания. Потому что прежде его бюллетень адресаты, просто не читая, выкидывали, а теперь-то наверняка полистают, а? Свое издание Флинт назвал Hustler.
Если Хефнер старался держаться в рамках приличия, то для Флинта никаких рамок уже не существовало. В Playboy девушки, конечно, позировали обнаженными, но в целом это было вполне в русле того, что обычно предлагали клиентам закрытые клубы для джентльменов: дорогой коньяк, дорогие спортивные авто, ну и сиськастые куколки-блондинки, которых можно покатать в этом авто, как без этого? А вот Hustler откровенно говорил о том, что давно уже вертелось на устах у очень многих. К черту условности! Человек создан для секса так же, как и все прочие биологические организмы. Выстреливающая из пениса струя обжигающей спермы – вот и весь смысл нашей жизни. Так предадимся же этому делу с полной самоотдачей!
3
После Второй мировой на какое-то время всем показалось, что мода на революции, наконец, прошла. Предыдущие сто пятьдесят лет то тут, то там постоянно что-то громыхало. Прежний мир рушился, вечные империи уходили в прошлое, божества вчерашних дней отменялись, и человечество переходило на совершенно иные правила игры. И вот к 1950-м всем показалось, что перешло, наконец, окончательно.
СССР больше не грозил никому мировой революцией. Красный рейх постепенно становился братом-близнецом тех же США: то же оторванное от подданных меньшинство у власти, тот же сытый и спокойный средний класс, тот же пестрый шоу-бизнес по телику. Ради чего еще в этом замечательном мире могут совершаться революции, понятно не было. Отсутствие войн, битком набитые магазины, возможность удовлетворить любую фантазию (в том числе и сексуальную) плюс полный отказ от каких бы то ни было догм. То, о чем так долго говорили религиозные пророки и писатели-фантасты, наконец свершилось.
Единственным, кто переживал по этому поводу, был немецкий философ Герберт Маркузе. По своим взглядам он был марксист. При этом, как и каждый приличный мыслитель ХХ века, в свое время Маркузе пережил увлечение Фрейдом. Потом это увлечение прошло, но основную мысль Фрейда Герберт запомнил надолго: бензином, на котором работает человеческая машина, является секс. И вот теперь, оглядываясь по сторонам, Маркузе очень тревожился: новый капитализм 1950-х начинал разбавлять этот бензин ослиной мочой.
Что делает человека человеком – спрашивал Маркузе. И сам отвечал на этот вопрос: только то, что отличает его от всех прочих животных. Да, точно так же, как рыбы, кошки, коровы и бурундуки, каждый из нас рождается, ест, стремится к размножению и в конце концов умирает. Но суть не в этом, а в том, что, в отличие от рыб, кошек, коров и бурундуков, в человеке есть «Что-то Еще». То, что только и делает нас человеком.
Смысл истории (продолжал Маркузе) в том, чтобы освободить это Что-то Еще. Сделать, наконец, человека таким, каким он и должен быть. Капитализм плох не тем, что буржуи угнетают пролетариев, а тем, что эта система навсегда тушит горящий внутри человека священный огонь. Именно на то, чтобы высвободить эту искру, и были направлены все революции последних столетий. И вот (констатировал Герберт) революции закончились полным крахом. Обзаведясь тяжелой артиллерией, типа телевизора и журнала Playboy, капитализм, похоже, одержал полную и окончательную победу.