Старомодная мебель тяжелого викторианского стиля. Трофеи с Дальнего Востока на стенах. Кавалерийская сабля, скрещенные мечи и несколько кинжалов. Интересная коллекция для служившего в территориальной армии. Вероятно, Скотт-Харрис хотел произвести впечатление бывалого путешественника. На каминной полке в деревянной рамке стояла фотография молодого мужчины с длинным энергичным лицом и приятной улыбкой в форме Второго лейтенанта последней войны. Рядом с ней — фотография женщины с грустными глазами. Вероятно, миссис Скотт-Харрис. Изображение на снимке слегка расплывалось. Возможно, дело рук ее зятя Тисдейла.
Суперинтендант не знал, что делать. Если он оставит старика, тот вполне может упасть в огонь. Или такое случалось каждый вечер, когда Райдер уходил: майор выпивал до полубессознательного состояния, потом спал, а Райдер будил его после возвращения.
Проблема была решена звуком шагов перед входной дверью. В замок вставили ключ, и входная дверь со скрипом открылась. Вошедший был мужчиной небольшого роста. Пальто на нем явно было на пару размеров больше, чем следовало. Свет из холла осветил его яркие темные глаза и дерзкое выражение лица. Пятьдесят или около того, худое лицо, средний рот и большой нос, когда-то сломанный и не очень удачно вправленный. Вероятно, именно он крал сигары майора, а, при возможности, и его виски.
— Привет… Звонили?
— Добрый вечер. Я зашел повидать майора Скотт-Харриса. Моя фамилия Литтлджон. Суперинтендант Литтлджон из Скотланд-Ярда.
Мужчина присвистнул.
— Они уже и Ярд подключили. Я слышал об убийстве Джимми Тисдейла. Немного удивительно, не так ли?
— Майор Скотт-Харрис уснул, и я решил его не беспокоить.
— Поджарили его?
— А вот это уже не ваше дело, Райдер.
— Простите. Он часто падает, и я нахожу его спящим возле камина. Хорошо, что сегодня я вернулся раньше. Отсутствовал по его поручению. Вы с ним закончили?
— Да.
— Он с вами вежливо обращался?
— Что вы имеете в виду?
— Если ему кто-то не нравится, он становится фурией.
— Он часто выходит или, в основном, сидит дома?
— Время от времени выезжает на машине. Для своего возраста и веса поразительно активный. Вечерами сидит дома перед камином со стаканом виски. К шести часам он уже прилично выпивши, но днем практически не пьет. Только за обедом. Майор — человек привычки.
— Я уже ухожу.
— Полицейская машина ждет вас там. Должно быть, что-то важное, если прислали человека аж из Скотланд-Ярда. Не могу представить, зачем кому-то потребовалось убивать Джимми Тисдейла. Он мне всегда нравился, хотя майор видеть его не мог. В последний уик-энд они поругались, и майор указал ему на дверь. Они всегда плохо ладили, майор считал его никуда не годным. Я с ним не согласен. Мне кажется, Джимми был отличным парнем. Человек не может сделать большего, верно?
Голос у Райдера был ноющим, к тому же, когда он говорил, то максимально приближал лицо к Литтлджону. От ординарца сильно пахло пивом.
Суперинтендант открыл дверь и отправился к полицейской машине, оставив Райдера стоять на коврике в прихожей.
Прошел дождь. Газовые фонари бросали длинные лучи света на мокрые дороги и тротуары. В общественном зале танцевали, а сквозь открытую дверь доносился рев саксофонов. В саду Скотт-Харриса дрались коты, а в скрытой темнотой цитадели Армии Спасения оркестр играл «Вперед, солдаты Христа».
V
Семейное собрание
Полицейская машина подъехала к магазину на Хай-стрит. Машина с водителем была предоставлена Литтлджону местной полицией, и он планировал использовать ее для доставки миссис Тисдейл с дочерью в Эли.
В полицейском участке Литтлджона ждал Бертрам, брат Джеймса. Он казался раздраженным длительным отсутствием суперинтенданта и мало был похож на своего покойного брата. Высокий, мускулистый, с бычьей шеей, румяный. Он был секретарем местного Водного комитета, но вряд ли мог служить хорошей рекламой воде. Нос у него был большой и яркий. Может, он и добавлял воду в виски, но, если судить по результатам, вряд ли. Бертрам был лысым, из-за чего очень переживал, и мало кто его видел без шляпы. Некоторые даже полагали, что он в ней спит.
— Мы можем это ускорить? — спросил Бертрам Литтлджона практически одним словом.
Литтлджон удивленно вскинул брови. Это максимум, что он мог сделать, чтобы открыто не засмеяться.
— Не поймите меня неправильно. Я хочу только правосудия. А кто не захочет, если убили его брата? Но этот «хуп-ла» бизнес? Надо это выносить на публику? Семью это сильно смутит.