– Ты сказал, что Игорь – твой помощник… Чем конкретно он занимается?
– Профессиональный телохранитель.
Чашка едва не выпадает из рук. Наверное, Вова держит меня за дуру. Такому мужику, как он не нужен охранник, Вова сам кого угодно пришьет и не заметит.
– Очень остроумно. Не рассчитывай, что я стану отвечать на твои вопросы, пока ты игнорируешь мои. Игра в одни ворота не про меня.
– А ты знаешь, что мозги варят лучше, если есть мясо. Так что…
Сначала решаю не отвечать. Но меня переполняет возмущение, поэтому бескомпромиссно заявляю:
– До нотариуса я доеду сама. Можешь не ждать.
Собираюсь уйти. Хорошего завтрака не случилось, разговора тоже.
– Лейла, стой! – окликает. Ноги непроизвольно притормаживают, и я оборачиваюсь. Неужели у него проснулась совесть? – Надеюсь, Амалия, в отличие от тебя не веган? Или ты только что слопала ее завтрак? – смотрит на шкурку от банана, которую я не выбросила в урну.
– Нет.
– А не подскажешь тогда, что едят двухлетние девочки?
– То же, что и мальчики.
– А что едят мальчики?
– Загугли. Ты же в этом спец.
Отворачиваюсь и ухожу. Один-один
5
Бросаю взгляд на часы и понимаю, что заигралась.
Видимо, Владимир все-таки не стал меня дожидаться. Я всеми силами тянула время, чтобы его позлить. Но терминатор оказался с железными бубенцами и даже не зашел ко мне, чтобы сообщить, что уходит.
И вот доигралась… сейчас у меня нет ни секунды! Поспешно заказываю такси, но чертовы тачки не умеют летать. Ожидание подачи десять минут… пятнадцать… ищем подходящий автомобиль…
К черту! Выскакиваю на улицу, чтобы поймать попутку, и сталкиваюсь с Игорем.
– Ты чего тут делаешь?!
– Жду вас.
– Зачем?
– Отвезти к нотариусу.
Очевидно, Вова «позаботился». Впрочем, выбирать не приходится. Вряд ли я смогу найти более оперативного водителя.
– Ладно. Вези.
Парень открывает передо мной заднюю дверцу. Но у меня есть идея получше. Обхожу тачку и сажусь вперед.
– Пристегнитесь, пожалуйста, – косится в мою сторону. Еще бы: я почти легла на сиденье и вытянула ноги, едва прикрытые мини-юбкой.
– Едем, или будешь на меня глазеть?
– Простите…
– Слышь, Игорек… А давай на ты? Я тебе уже вчера говорила об этом, – меняю «гнев» на «милость».
Молчит.
– Расскажи о себе.
– По инструкции не положено.
– По какой еще инструкции?!
– По рабочей.
– Я тебя не нанимала. Со мной можно, – откидываю волосы и выставляю грудь вперед. Обычно это действует на парней.
– Владимир Романович не велел с вами беседовать. А я своей работой дорожу, – уже не так уверенно отвечает.
– А мы ему не скажем.
Молчит. Упрямый.
– Тебе нравится быть его песиком? Посмотри на себя, с такой-то внешностью, фигурой и умом… ты достоин большего! Ты сам – хищник! Аррр! – изображаю пантеру, выпускающую когти.
– Лейла Егоровна… спасибо, конечно…
– Лейла, – кладу руку ему на бедро. Какая же дрянная я все-таки девчонка! Игорь старается быть серьезным, но руку мою не спешит сбросить.
– Что вы от меня хотите?!
– Информацию. Сам подумай, я до сих пор не знаю, кому доверили мою маленькую сестру! Этот человек совершенно не желает идти на контакт! Я так волнуюсь…
– Вам не о чем беспокоиться. Владимир Романович – прекрасный специалист.
– В какой области, стесняюсь спросить? – убираю руку, меняя тон.
Игорь поворачивает голову.
– Он что, вообще ничего не сказал о себе?
– Нет.
– Владимир Романович – первоклассный боец, воевал в горячих точках. Быстро дослужился до высокого звания, у него даже награды имеются… – спохватывается, что может наболтать лишнего, и прикусывает язык, разочаровывая меня.
– Подумаешь… награды, – делаю равнодушное лицо. Игорь «клюет».
– Я даже не берусь считать, скольких людей он спас! А уж скольким помог… Свои жизни ему доверяют очень, даже ого-го какие высокопоставленные лица… – делает многозначительную паузу. – У него свое агентство, известное и за пределами страны. Так что за вашу сестру не переживайте. Она в надежных руках.
– Сколько же ему лет? Судя по перечисленным достижениям не меньше полтинника? – удивляюсь. Вова вовсе не выглядит старичком. Только выражение лица, выправка и стать, с которой он себя преподносит, выдает то, что он далеко не сосунок.
– Сорок. Почти. Исполнится на днях.
– Хм. То есть еще пока тридцать девять? – уточняю, словно это имеет огромное значение.