Занавес.
* * *
Судорожный вдох отозвался мелкой дрожью во всем теле.
«Это не сон», — билась в голове одичавшая мысль. И только закрытые глаза и крепко стиснутые зубы не давали ей вырваться на волю.
Я вспомнила.
Прислуга в один миг сбилась в обеспокоенную кучу, наперебой интересуясь моим драгоценным самочувствием. Их крики в три голоса раздражали сжившиеся с абсолютной тишиной уши. Прекрасно понимая, что перекричать их все равно не удастся, я не стала пускаться в длинные путаные объяснения, а просто вновь вернула на лицо фирменную улыбку. Ее благотворное влияние сказалось немедля — успокоившиеся женщины облегченно вздохнули и вернулись к прерванным занятиям. Велисса не поленилась провести предварительный инструктаж.
Амулет сменил постоянное место жительства на временную прописку у меня во рту, куда я его сунула при первом же удобном случае.
Какой вес мне пришлось тащить, я поняла, когда с меня сняли верхнее платье. Золотые нити, которыми был щедро вышит подол, солидно утяжеляли и без того не легкую ткань. Расшитый драгоценностями лиф стоял колом. И волокла я все это в полузадушенном состоянии — благодарные легкие заработали в полную силу, лишь освобожденные из тисков корсета. После таких мук избавление от многочисленных нижних юбок и белья не стоило упоминания.
На очереди находилось принятие водных процедур. Хрупкие пенные шарики радостно лопались, принимая меня в емкость размером с небольшой бассейн. Две молоденькие девушки высоко держали мои волосы, чтобы они не намокли, пока престарелая служанка омывала мое лицо и тело. Мягчайшая простыня собрала все до единой капельки с кожи, которая после купания стала безумно нежной. После меня умаслили, надушили и облачили в пеньюар, оставляющий мало простора воображению. Волосы, достающие уже до колен, расчесали самым тщательнейшим образом.
Неплохо меня готовят для первой брачной ночи. Постараюсь не разочаровать молодого мужа — его ждут незабываемые впечатления! Пусть тоже приготовится…
Через смежную с гардеробной дверь меня провели в императорскую опочивальню. Полупрозрачные занавеси стыдливо прикрывали алтарь брачного ложа, находившийся на круглом трехступенчатом пьедестале.
Вот где Избранную принесут в жертву маловразумительному пророчеству!
Спальня со времени моего посещения значительно похорошела. Что ни говори, а черные занавеси и драпировки не украшают помещение. Светильники романтично парили вокруг балдахина, позволяя подробно рассмотреть комнату, оформленную в кремовых тонах. Окон не было — их заменяли качественные иллюзии, неотличимые от оригиналов. Оснащенные для большей реалистичности портьерами, они все равно коробили мне, как обладателю Силы, взгляд — сквозь загадочно подмигивающее ночное небо отлично просматривалась обыкновенная стена. Матрац, лежащий на кровати, размером с частный аэродром, мягко спружинил, когда меня на него усадили. Служанки, гордо полюбовавшись делом рук своих, вереницей покинули опочивальню через центральные двери.
Настороженно выждав в неподвижности минуту, я забралась на предоставленную в мое распоряжение постель с ногами. Выплюнутая цепочка с амулетом нашла пристанище на моей шее. Поерзав по скользким простыням, тело приняло позу, которую аалона Валента называла «ждущая опасность», а Ранель — «затаившийся мертвяк»: спина прислонена к изголовью, правая нога подогнута для упора, руки выжидающе расслаблены поверх одеяла.
Насколько мне не изменяет вернувшаяся после продолжительного отсутствия память, именно в данной кровати испустил последний вздох экс-император, а до него еще куча других. Интересно, не мучают ли его сыночка кошмары в этой постели. Мне было бы не до сна.
Ай да Велисса, здорово она постаралась, чтобы уложить меня на императорское ложе. Причем не она одна: взять хотя бы алну Астелу. От кого еще у герцогини этот чудо-амулетик?
«Из лесу вестимо».
Ба, кто это тут у нас прорезался?! Где ж ты раньше был, мой любимый внутренний голос?
«Крепко спал».
Пока ты бессовестно дрых, я успела в брак вступить!
«И на час нельзя тебя оставить. Обязательно в какую-нибудь дрянь вступишь!» .
Вместо того чтобы пошлить, лучше бы подсказал, что мне сейчас делать. Ясно одно — не бывать этому запланированному высшими силами материнству. Черта им лысого, а не спасителя! Но для начала нужно вывести из игры моего венценосного супруга.
Последний, легок на помине, появился в спальне. Тяжелые двухстворчатые двери почтительно пропустили Дэрриша внутрь. Он плотно закрыл их за собой и устало прислонился спиной к узорчатой створке. На моих губах тут же восстановилась улыбка, от которой уже сводило судорогой лицевые мускулы, и глаза уставились в одну точку. Взгляд Императора задумчиво упал на главный предмет обстановки в комнате — кровать с моей особой, возлежащей на ней. Энтузиазма на его лице при виде этой картины не проявилось. Новоприобретенный муж не торопился с отдачей супружеского долга.
«Нужно было принять на грудь для храбрости».
Ну, нет! Всегда существует возможность перебора и опасность осрамиться перед молодой супругой — не суметь достойно исполнить супружеские обязанности.
Собравшись с силами, он все-таки отлепился от двери и походкой вымотанного хищника двинулся к кровати. Его босые ноги мягко неслышно ступали по ковру. Полы длинного халата из черного расшитого серебром бархата распахивались при каждом шаге. Я, усыпляя его бдительность, оставалась все в той же позе тихой душевнобольной. Не останавливаясь, новобрачный кошкой поднялся по прикроватным ступенькам. Сброшенный халат полетел на расправленную постель. В пижамных штанах ему тоже было не плохо, но лучше бы он не раздевался — я чувствовала бы себя намного спокойнее и увереннее.
Я и раньше подозревала, что у него красивое тело. Но не представляла что настолько: без изъяна, вылепленное породой и долгими тренировками, неприкрытое и островком растительности. Это великолепие не было нарушено ни единым, даже пустяковым шрамом или уродующим рубцом. Только золотая татуировка, окольцовывающая правое плечо, ярко сияла на его смуглой коже. Этому феномену могло быть несколько объяснений, ни одно из которых не внушало мне оптимизма. Густые черные волосы спадали на плечи, глаза сверкали синими озерами. Горькая усмешка кривила совершенные губы. Я залюбовалась, взгляд действительно стал стеклянным, необходимость в притворстве отпала.
«Интересно, а от короны лысина не образуется?». А и правда? Вот у нас охрана здания, все как один с зачинающимися плешами. Давно уже подозреваю, что все дело в фирменных фуражках… Тьфу, о чем это я?
Император некоторое время просто стоял рядом, прежде чем, осторожно присесть на краешек ложа возле меня. Скорей всего сейчас начнет что-либо вещать о необходимости свершения супружеского долга.
Как в воду глядела!
— Прости, Лия, — устало произнес он. Молодец! Запомнил мое имя, я уже не «Это», прогресс! — Мне это тоже не доставляет удовольствия, но я должен это сделать.
Ага, как же, верю!
— Когда отцу было действительно за что-то стыдно, он говорил, что это — его долг. А теперь так говорю уже я. — Император сухо рассмеялся. — Я должен это сделать. Нет, мы должны это сделать.
Ну, прямо герой женского любовного романа: внешность подходящая и изъясняется соответственно. Успокойся, радость моя, тебе ничего не придется делать, я все сделаю сама. Ближе-ближе наклоняйся, милый муженек, как раз нужное расстояние для моего любимого приема.
Упругий мячик стянутой Силы приятно согревал живот, придавая рукам убежденной точности. Его солнечное сплетение оказалось не готовым к выстрелу моей правой руки, стиснутой в острый кулак. Украденное дыхание сделало его беззащитным перед магическим ударом, молнией сорвавшимся с другой руки. Обездвиженный супруг ничком тяжело упал на мои укрытые одеялом ноги. Прием проведен идеально, хотя не застань я Дэрриша врасплох, вряд ли удар у меня получился столь безукоризненным — реакция императора была молниеносной, но все же недостаточно быстрой.