— Знаю. Никак.
— Да… А затем вдруг резко сменила гнев на милость, и они быстро сыграли свадьбу. Думаю, он нашёл на неё точки давления.
— А родители? — листаю страницы.
— Живут, как и раньше в Астрахани. Мать — медсестра, отец — мастер на заводе. Ничего особенного. Обычная среднестатистическая семья…
— Понятно, — кидаю папку на стол.
— Правда, красивая? На фотках куколка, — падает Дэн в кресло.
Не отвечаю, только недовольно кошусь на него.
— Зацепила, значит, — понимает мой взгляд. — В твоём вкусе девушка.
— Ты сам сказал — она клиент.
— А если бы при других обстоятельствах столкнулись, отпустил бы такую?
Молчу…
— Не отпустил… Слушай, разберёмся с Волошиным и забирай свою Розу-мимозу.
— Легко сказать, — упираюсь руками в стол и сгибаюсь от невыносимого спазма мышц живота. — Чтобы найти на него весомый компромат, нужно сильно постараться.
— Копаем. Проколется где-нибудь. В фирме сейчас наш засланный человечек усердно роет всё, что хоть чуть-чуть бросит тень на его имя. Может и твоя краса нам чем-нибудь поможет.
— Она не моя, — вздыхаю и скрещиваю руки на груди, сжимая пальцами мышцы до боли.
— Ты же обаяшка. На тебя все девушки вешаются. Вот у нас вроде одно лицо, а я такой популярностью не пользуюсь.
— Женщины чувствуют, что мужик занят, — киваю на его обручальное кольцо.
— Нет. Просто ты выглядишь серьёзным. Скала. С таким не страшно.
— С тобой, значит, страшно?
— Я сбитый лётчик. Мой тыл — жена и дочка. Других мне не надо. А ты о другом мечтаешь…
— По-твоему, я мечтаю о чужой жене? — усмехаюсь.
— Муж не стенка — подвинуть можно, если взаимно будет. Детей у них нет. Да и какие там дети⁈ Я с отвращением думаю, что молодая девушка спит со стариком.
Вот и мне противно. Но как там у поэта? Любви все возрасты покорны…
Нет там никакой любви! Не успокаивай себя.
— Но всё это после окончания дела, братишка, — встаёт из кресла Дэн и хлопает меня по плечу. — А пока — яйца в кулак и терпи. Сорвёшь нам всё, полкан меня живьём в землю закопает. Это ты теперь, можно сказать, гражданский, а я под прессом хожу.
— Не волнуйся. Не запорю. Школу одну прошли.
— Зря ушёл, сейчас бы уже в майорах ходил, — забирает папку. — Я полетел. Мне в больницу ещё к девочкам.
— Привет им.
— Всенепременно. Ах, да, чуть не забыл, — лезет в карман и достаёт сложенный листок бумаги.
— Что это?
— Разрешение на выезд. Ты же у нас почти невыездной. А теперь можешь свалить в Папуа Новую Гвинею и жить там припеваючи среди папуасов, — смеётся.
— Доминикана, — забираю у него документ.
— Да хоть Гондурас! Звони, — растопыривает пальцы и прикладывает к уху.
— Вали уже! — толкаю его к двери, он ржёт.
Как Юля с ним таким живёт?
Ведь я первый с ней познакомился, но хитрожопый братишка прикинулся мной и очаровал её своими дурацкими шуточками и приколами, пока я отдувался в наряде.
После дела Коваль я проработал три месяца в конторе и подал рапорт. Сейчас работаю в организации, которая охраняет большие государственные объекты, богатых и знаменитых людей.
Устроиться на работу к Волошину — исключение. Возможность войти своему человеку в дом Бюро не могло упустить. Вот и подменили мной брата, когда у того девчонки отравились чем-то после праздника.
И мне эта затея сразу не понравилась.
Глава 4
В семь утра я уже на месте. Забрасываю вещи в комнату, которую мне выделили. Небольшая, но мне вполне достаточно. Кровать, шкаф и даже душ с туалетом есть. В общем, даже неплохо.
Выходя из комнаты, сталкиваюсь лицом к лицу с Розой, которая идёт откуда-то мимо моей комнаты. Ах, да… Там спортзал в конце.
На автомате придерживаю её за талию, чтобы не упала. А в голову мгновенно ударяет мощный выброс крови.
Испуганно смотрит прямо в глаза и прерывисто глубоко дышит.
Она так близко, что я чувствую, как её грудь упирается в меня.
Соберись! Иначе она почувствует, что у тебя в паху уже всё наливаться начинает.
— Извините, — убираю руку.
— Ничего… Сама виновата, надо смотреть куда иду, — глубоко вздыхает и отступает на шаг назад.
У меня внутри скользит разочарование. Так бы и держал в объятьях вечно.
— Вы завтракали? — скромно опускает глаза в пол.