Пролог
ЗОЛОТАЯ ПЛАНЕТА
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВА
ТОЧКА НЕВОЗВРАТА
Пролог
Март 2448, Венера, Альфа
— Эй, muchacho, ты совсем совесть потерял?
Боец встал метрах в трех сзади меня. Руки у него чесались, но надо отдать должное, свое мокрое дело он мне доделать дал. То ли брезговал, то ли по доброте? Я склонялся к последнему.
— Кать, если будет возможность, оставьте этого в живых? — произнес я полушепотом и медленно обернулся.
— Принято! — раздался в ушах голос, принадлежащий одной из «виолончелисток». Все, моя совесть чиста, большего я для парня сделать не смогу.
Искомый объект уже шел к подъезду, в сопровождении еще троих охранников, работающих по схеме «треугольник». Меня всерьез не воспринимали — задумка Катюши была выигрышной. «Да и как не быть выигрышной, когда ты в таком дурацком прикиде?» — одернул я сам себя, искоса бросив взгляд на потертую куртку отморозка из трущоб.
— Камаррадо!.. Я это!… А идите вы в жопу, буржуи чертовы! — воскликнул я, входя в роль. Естественно, тут же был грубо схвачен, а рука моя оказалась выгнута за спину под большим углом.
— Я тебе не camarrado, щенок! — сквозь зубы процедил охранник. — Вали отсюда, и чтоб тебя здесь больше не видели!
Он несильно, скорее обозначая, стукнул меня по спине и потащил прочь, к шлагбауму, к выходу на улицу. Но главное, в сторону от траектории движения сеньора Торетто к подъезду.
— Сволочи! Крысы буржуйские! — орал я, играя свою роль и пытаясь пихаться. — Ничего, настанет еще день, и мы всех вас замочим! Вырежем, повесим, гадов! Отольются вам еще слезы простого народа, капиталисты проклятые!
Боец надавил на руку сильнеё, вызвав острый приступ боли, но я всё равно продолжал, ибо внимание своим выкриком привлек — сеньор Торетто и его охрана остановились и наблюдали за развитием событий. На губах искомого объекта играла довольная улыбка.
— Дайте только время! Мы вам всем устроим! Живете тут, в хоромах! Дворцах! Когда остальные ютятся в четырех метрах на человека! Жрете, небось, натуральное мясо, гады! С Земли привезенное! Скоты буржуйские!
В следующий момент я получил тычок гораздо более сильный, чем первый, и окрик:
— Заткнись!
В голосе бойца я не услышал злобы, он просто старательно исполнял работу. Издеваться надо мной у него намерений не было. И я еще больше пожелал ему выжить после сегодняшнего.
— Нас не заткнуть! — не унимался я и попробовал побрыкаться еще. Боец справился со мной, но всё же я получил несколько секунд для эффектной «трибуны». — Вы можете заткнуть меня, заткнуть еще кого-то, но всех не перезатыкаешь! Жополизы! Подзвездыши буржуйские! Вылизываете у своих хозяев! Вам не стыдно?!…
— Я сказал, заткнись! — В следующий удар было вложено гораздо больше эмоций. Боец потащил меня с новой силой, чуть не выломав мне руку, и я был вынужден «подчиниться».
Ситуация набирала обороты. Мы удалялись, и удалились на достаточное расстояние от объекта. Да и сам он, насладившись представлением, тут же потерял ко мне интерес, процессия вновь двинулась к подъезду. Тем временем мы сами поравнялись с тяжелым планетарным броневиком, припаркованным прямо здесь, во дворе, и я начал действовать.
Рывок. Еще рывок. Удар. И вот я освобожден из немыслимой для моего конвоира, оставившего за плечами всего лишь армейский контракт, позиции. Сам же он принялся медленно оседать на землю без сознания. Есть, у меня получилось — парень выживет.
Следующие три секунды я не делал ничего, ибо так было нужно. Нужно согласно МОЕМУ замыслу, ведь сейчас именно я был «рулевой»: это была моя и только моя операция. Я встал во фронтальную стойку, опустил руки и… Показал в сторону Торетто и его охраны до ужаса неприличный жест.
— Выкусите, ублюдки! Хрен вам!
Естественно, тот, кто пытается совершить покушение, так себя не ведет. Так могут действовать только полудурки с улиц, отстаивающие какие-то мифические идеалы. Социалисты, например, националисты, разные иные «исты». Однако, я вырубил одного из них, а это серьезно. То есть, я — невооруженный придурок, решивший в порыве бзика нагадить в доме, в котором проживают люди, имеющие восьми — девятизначный доход, и придурок опасный.
Краем глаза увидел, как со стороны стоянки к нам вышло еще два охранника дона Торетто, из едущей сзади машины — подкрепление. С другой стороны, из подъезда, показался тот, что юркнул туда перед тем, как я нагло начал «метить» входную створку, напарник вырубленного мной. Итого шесть, но все в ужасных, просто фатальных для себя позициях.
Двое из «треугольника» почти одновременно сделали шаг вперед и направились ко мне, на ходу отстегивая дубинки. Оставшийся, придержавший рукой плечо своего дона, положил руку на кобуру, как и трое других присутствующих во дворе охранников.