Я молчал. Она меня озадачила.
— Доверие, Ангелито. Абсолютное доверие. Своими юношескими понтами, боязнью быть в их присутствии слабым, ты рушишь единственный мост, который может связать тебя и их. Всех их, — окинула она вокруг свободной рукой. — Так что думай, Хуан. Крепко думай.
Я раскрыл рот, позволив ложке с кашей попасть внутрь. Камилла, а это была она, тут же неспешно набрала другую и продолжила кормление.
— Вот так-то лучше. Ну вот, — обратилась она к сидящей рядом Пауле, — а ты его байками какими-то непонятными кормишь!
Та лишь обалдело покачала головой.
К концу завтрака отпустило, доесть я смог сам. Камилла присела рядом, и, повесив на лицо добродушную маску эдакой болтливой дурочки, внимательно и тревожно меня оглядывала, непрерывно щебеча что-то нейтральное. Увиденным осталась довольна. Под конец спросила Паулу о рекомендациях врача и наших планах.
— …Так что его нужно постоянно трусить, болтать с ним, заставлять мозг работать, — завершила та свою речь. Ей было откровенно не по себе от такого вмешательства, и, кажется, только тут дошло, что я не принадлежу им. Я их напарник, да, но кроме них есть прорва других девчонок, с кем им придется мною «делиться».
— А твои девчонки боятся, — констатировала Афина. Даже не спрашивала. Паула красноречиво уставилась в столешницу.
— Почему? — подал голос я.
Они обе перевели глаза на меня и в унисон вздохнули.
— Молодые потому, что. Глупые, — ответила Афина. — Ладно, предложение. Раз такие дела, предлагаю сделать то, что давно уже пора сделать, и что рано или поздно делать придется.
Я недоуменно уставился на неё.
— Знакомиться с аборигенами, — пояснила она. — Вливаться в коллектив. — А ты о чем подумал? Кажется, сейчас для этого самое нужное время. И вместе, коллективно, мы тебя «прокачаем» — подмигнула она. — Ни на минуту не замолкнем! Вы как?
Вопрос предназначался мне, но я начал привыкать к определенной субординации, и пожав плечами, вопросительно перевел глаза на огненную спутницу.
— Да, конечно, разумеется… — выдавила та со смешанными чувствами. Собственница в ней, чисто женская составляющая личности, проиграла прагматистке, отдающей отчет, что так будет лучше для неё же самой в первую очередь.
И правда, пора уже знакомиться. Пока я «ранен» и есть время. Что-то мне подсказывало, когда «система найдет точку равновесия», его у меня вновь не будет.
— В таком случае, — Камилла поднялась и поманила девчонок со своего стола, — предлагаю именно занять мозги, о чем вам говорила Рамирес. То бишь, заняться русским конкуром. Играть будем не на желания, а на «пуговицы» — на что-нибудь, лишь бы на что-то. А наш Ангелито покажет всем мастер класс — как должны играть настоящие профессионалы. Ты ведь покажешь, да?
Ее лицо озарила довольная улыбка. Сзади же ко мне подошло несколько девчонок её взвода и приготовились перехватить меня, если я, вставая, начну заваливаться. Паула мягко, но красноречиво была отодвинута в сторону.
— Не вопрос! — Мои губы так же растянулись в довольной усмешке.
Этот день закончился Большим Покером. Обедали мы прямо там, в кают-компании — по приказу старших малолетки сбегали в столовую и что-то нам сообразили. Меня мотало из стороны в сторону, но это не мешало видеть лица соперниц и читать по ним их карты. Я проигрывал, бывало, и крупно, но в целом за вечер остался в невероятном плюсе. Жаль, что играли «на пуговицы», которые в реале оказались именно пуговицами, которые девчонки купили и отдали в течение двух следующих дней. И самое главное, игра велась абсолютно честно и серьезно, хотя при этом большинство девчонок успевало выполнять главную функцию, ради которой мы и сели за стол.
Они «грузили» меня информацией без жалости, та шла таким потоком, что впору для неё было выводить отдельный канал. Имена, истории жизни, истории попадания в корпус. Приютские истории. Истории происшествий внутри корпуса, во время службы и учебки. Описание самой учебки — у них она не то же, что у меня. Сплетни относительно матерей-командиров и старших офицеров. В том числе, кстати, и про Катарину, о личной жизни которой я узнал многое. Кстати, наши особые взаимоотношения уже толкали людей на мысли, что между нами не всё чисто, но пока это были лишь вольные домыслы. И многое многое другое — само собой, запомнил я далеко не всё. В общем, этот день мне понравился.
А еще больше понравилась реакция «чертовой дюжины», моего взвода. Они заходили в кают-компанию, и вместе, и порознь, что-то делали и с кем-то разговаривали, бросая на меня ревнивые взгляды. Но не сделав попытки заговорить со мной или что-то сказать, уходили. Возвращаясь через полчаса в немного ином составе, но с тем же алгоритмом действий.