- Никто не без греха. Но у меня такое было, когда я в "малышне" ходила, до Полигона.
- А она прошла Полигон только весною.
Кассандра вновь опустила голову. Я же продолжил:
- Ты видишь в ней соперницу, конкурентку, не так ли? Потому, что она умнее тебя. Потому ты подсознательно все время держишь ее на расстоянии, не считаешь полноправным членом взвода. "Чертова дюжина" это четверо вас и Паула, и никак иначе. А теперь еще и я, но я всегда буду стоять отдельно.
А так нельзя, Кассандра. Надо принять ее, принять в мыслях, окончательно. И тогда с ее стороны подобных финтов больше не последует. Когда ей будет проще позвонить тебе, а не идти к дежурному офицеру. Ты меня понимаешь?
Она кивнула. И долго сидела в задумчивости, смакуя подостывший от такой скорости пития напиток.
- Откуда ты все это знаешь, Хуан? - Она поставила чашку и перелезла ко мне на диван. Села рядом, закинув ногу на ногу. Я же поймал себя на мысли, что мы с нею сейчас действительно напоминаем семью. Супруги приняли ванную и пьют на кухне кофе при свечах. И знаете, мне это понравилось. Не знаю, когда я на самом деле женюсь, когда у меня будет истинная супруга, но и это мимолетное ощущение близости пришлось по душе.
Я вздохнул:
- Понятия не имею. Просто вижу. Девчонки ее приняли, ты - нет. Потому и говорила она с Мией, а не с тобой. С Мией ей проще. Подумай об этом!
- Подумаю.
- А фамилия у тебя какая? - усмехнулся я, закрывая тему. - Если не секрет?
- Лаваль. Патрисия Лаваль.
- Француженка?
Она отрицательно покачала головой.
- А Мишель - француженка?
- Мишель родилась здесь. Как и ее отец. А ты из Европы.
При слове "Европа" она нахмурилась. Затем ее лицо разгладилось, по нему пробежали тени воспоминаний.
- Мы жили в Италии. На севере. Из нашего дома по утрам было видно Альпы. Я не знаю, кто мои родители, но кто-то из них был подданный Короны. Скорее всего, они убегали, прятались от венерианской Agencia de Inteligencia. Почему - не знаю. Наверное, разведка искала отца, мне так кажется, а мать могла быть как венерианкой, так и итальянкой. Спросить теперь не у кого. Но назвали они меня так, как назвали.
- А ты...
В этот момент дверь открылась, и в оранжерею вошли две девчонки с оружием за плечами в голубых повязках дежурных. Не наказующие, из взвода Белоснежки, обе хорошо мне знакомые.
- Ой, а что это у вас... - начала одна, но осеклась. Вторая, окинув помещение взглядом, притушенный свет, свечи и Кассандру в полотенце, кстати, почти съехавшем и почти ничего не прикрывающем, потянула ее за рукав назад, в коридор.
- О-о-о-о-о!.. - воскликнула та. Взгляд ее наливался желанием как можно скорее поделиться увиденным со всем белым светом. - Не будем мешать!
Дверь закрылась.
- Иногда я жалею, что нельзя повесить сюда замок, - воскликнула девушка и села, поджав колени. - Завтра весь корпус будет знать.
- Знать что? - усмехнулся я, вспоминая мысли относительно супружеского уюта. На лицо мне неумолимо набегала улыбка.
- Что у нас с тобой... - Кассандра осеклась.
- Мне кажется, это не их дело. Это наш взвод, и все, что происходит внутри него - только наши проблемы.
- Да, конечно, но все-таки...
Что все-таки она договорить не успела. Я притянул ее к себе и впился ей в губы.
- Хуан, ты сошел с ума! - все-таки отстранилась она через пару минут, в продолжение которых как-то не особо сопротивлялась.
- Я знаю! - снова притянул я ее, скидывая ненавистные полотенца, и одно, и второе.
После этого как прорвало плотину. У меня уже давно никого не было, даже Катарины. Кассандра... Пардон, Патрисия же была совершенно не такая, как та черноволосая стерва. Да, у той солиднее формы, интереснее тело; от Катарины за версту несет красотой женщины в самом соку... Но эта девочка была именно девочкой, а не опытной наглой стервой. Искреннее и неумелое существо, с которым интересно, потому, что интересно. А ее тело... Я сходил от него с ума, несмотря на то, что оно не дотягивало даже до параметров Паулы. Я был в состоянии безумия...
...Которое резко закончилось перевернутым кофейником.
- Ай! Ай! Ты что?!
Она сделала это специально. Села мне на колени, мы сползли на пол, я был в двух мгновениях от того, чтобы взять ее... И тут ее рука и кофейник!
Надо отдать должное справедливости, кофе в нем основательно подостыл, ожога не будет. И было там его на дне. Да и перевернула она его не только на меня, но частично и на себя. Но подействовало это, как отрезвляющий душ.
- Прости! - испуганно бросила она, схватила полотенце и тут же выбежала в коридор.
Я приподнялся, залез на диван и дал волю своим эмоциям, используя весь доступный арсенал гадких слов, какой знал, благо, меня никто не слышал. И только минут через десять почувствовал, что прихожу в норму.