Но когда люки открылись, она, наконец, сумела взять в себя в руки и прошествовала в шлюз дворца с уверенностью многосоттысячетонного астероида в своём праве бороздить просторы Вселенной.
- Мишель, - произнесла она, когда задняя стена шлюза опустилась, а передняя ещё не поднялась. - Я сейчас пойду на ковёр к маме. Но там не задержусь, ибо что-то мне подсказывает, вырубилась я раньше, чем Мария Хосе устроила рядом со мной групповуху. Ты же не расслабляйся - найди за это время гиперкатер. Как только я освобожусь, полетим в Санта-Розу.
Белобрысая присвистнула.
- Ближний свет! Мы ж только оттуда! Зачем?
- Надо, - отрезала Лея. - Кое-что не доделали.
Мишель пожала плечами - спорить с Леей в некоторых вопросах бесполезно. Очень уж она упёртая - вся в маму. Что ж, Санта-Роза - так Санта-Роза.
Март 2425, Венера, Альфа, Золотой дворец
- Крёстный!
Лея завизжала, и, будто девочка, бросилась в объятия человека, которого любила и почитала как отца. Которому, в бытность безоблачного детства, могла поплакаться в плечо, излить душу, доверить самое ценное и сокровенное. Единственного на Венере человека, заступившегося перед мамой, когда она приняла решение выйти замуж, и даже спрятавшего на время Сергея от её грозных глаз.
- Девочка моя! Принцесска моя!.. - Крестный прижал её к груди, куда она привычно уткнулась, собираясь разреветься. И разревелась бы, честное слово, каких-то пару месяцев назад разревелась!
Но сейчас не могла - уже почувствовала вкус статуса монарха, и тот незримо давил.
- Я уже три месяца как не принцесса, - грустно произнесла она. Он отеческим жестом потрепал её волосы.
- Для меня ты всегда останешься моей маленькой милой принцесской, кем бы ты ни была и сколько бы тебе ни было. Уж извини старика.
- Бернардо, да какой ты старик? - отстранилась Лея и весело оглядела мужчину.
- Старик, девочка, - крякнул вошедший сеньор. - И чем дальше, тем больше не молодею.
- Будет тебе преувеличивать!
Перед ней стоял единственный человек на планете, которому она доверяла. Бернардо Ромеро, первая любовь её матери, он же её первый муж. И единственный человек, которому доверяла она сама, с самых пор, когда совершила тот глупый, но такой романтичный поступок - вышла за простолюдина по любви.
Это был единственный эмоциональный поступок в её жизни, тот брак. И мать гордилась им, как и своим выбором. Бернардо ни разу не предал её, что бы ни происходило вокруг, как бы не менялась политическая обстановка. Сам отец, могущественнейший человек на планете, не тронул крёстного в дни осады Золотого дворца, хотя зол на мать был неимоверно. В знак уважения, признания заслуг. И если честно, даже Сергей, её муж и правая рука, на фоне крёстного выглядел скользким и мутным.
- Я так понимаю, ты позвала по делу? - перешёл к насущному крёстный, выдержав небольшую паузу. - Ты закончила хандрить и созрела-таки для того, чтобы попросить помощи, или хотя бы дельного совета?
- Созрела. - Лея вздохнула. - Мне понадобится любая помощь, Бени. Все силы и средства клана, все ресурсы, всё влияние преданных людей. Я боюсь, Бернардо. Очень боюсь! - Она поёжилась.
Губы крёстного тронула покровительственная улыбка.
- Не бойся, девочка, не съедят. Не дадим. У тебя много преданных людей, поверь. Просто ты их не видишь, и тебе кажется, что кругом одни лизоблюды. Но это не так.
Его лицо вдруг превратилось в грозовую тучу.
- Но ответь, милая моя, какого дьявола тебе понадобилось лететь к Себастьяну?
Пауза, для лучшего усвоения.
- Хочешь стать его заложницей? Лея, это хитрый лис, не тебе чета! Обведёт вокруг пальца, и глазом не успеешь моргнуть!
- Бернардо, я...
- Ты! - грозно перебил этот человек. - Что этот лис обещал тебе взамен статуса крёстной его незаконнорожденной дочери? И ты уверена, что он выполнит обещание?
Лея попыталась что-то ответить, но не нашла слов. Она не хотела открывать всю правду, но и врать тоже не могла, оттого чувствовала себя маленькой нашкодившей девчушкой, оправдывающейся перед родителем после школьного собрания. Она, сама королева!
С другой стороны, кто говорил, что с крёстным будет легко?
- Сеньор, простите... - попробовала заступиться за неё Елена, тенью стоявшая в углу, но крёстный, даже не повернувшись, бегло бросил:
- Брысь! Не мешай!
- Елена, подожди снаружи, - вышла, наконец, Лея из ступора. - Бернардо, присядем?
Елена повиновалась. Крёстный тяжело вздохнул, но прошёл внутрь комнаты и сел в мягкое кресло напротив крестницы.