- Что, выкусили? Выкусите-выкусите, ублюдки! - доигрывал я роль. - Продажные шкуры! Всю задницу своему боссу облизали?
Эти слова предназначались конкретно двум бойцам, идущим ко мне, но вот вступать со мной в дискуссию они не собирались - намерения у них были крайне серьезные. Но ребята обречены, ибо уже совершили самую страшную ошибку для телохранителя - недооценили угрозу.
- Давай! - громко сказал я, подался назад и прыгнул за машину, за которой, даже если кто-то и успеет выстрелить, меня не достать. Через секунду в груди одного из шедших ко мне засияла сквозная дыра, в стороны же полетели кровавые ошметки. Второй начал оборачиваться к напарнику, но сообразить, что происходит, не успел - его постигла та же участь. Мои «виолончелистки» не мелочились, использовали возможности рельсовой винтовки на полную катушку. Если бы не многочисленные тренировки, от вида крови и мяса меня бы стошнило.
Слава богу, успел спрятаться за броневиком и не видел, как та же участь постигла третьего охранника из «треугольника», а затем обоих, шедших на подкрепление. Выжить сумел лишь тот, что высунулся из подъезда - успел заскочить обратно. А рельсовая пушка, какая бы мощная ни была, стрелять через сверхпрочный материал, способный выдержать внешние атмосферные условия планеты, не способна. Однако, высунуться ему мои «виолончелистки» не дадут, а это однозначно победа.
Я активировал козырек с заранеё выведенными на него выходами со всех трех прицелов «виолончелей» и осмотрел поле боя. Торетто оказался не из слабых духом. Как только начали стрелять, быстро подался назад, отбежал к противоположному концу двора и прыгнул за машину, стоящую с той стороны. Тоже броневик, еще более мощный, чем мой. Конечно, если бы приказ был стрелять в него, а не в охрану, никуда бы он не делся, но его - моя забота, а не девочек.
- Все, Хуан. Он твой. Действуй, - раздался в ушах голос Катарины. Я выглянул из-за машины и огляделся.
Итак, искомый объект затаился за броней. Один из прицелов показывал машину - высунуться ему не дадут, однако и достать его там нельзя, ни им, ни мне. Вторая иконка показывала выход из подъезда, оттуда угрозы ждать так же не стоило - вся входная дверь была испещрена отверстиями от снарядов винтовки, и под звонкое «клац, клац» там добавлялись всё новые и новые дырки. Шансов высунуться у оставшегося бойца нет. Третья же иконка, погуляв по телам поверженных двоих, ехавших сзади, поднялась и перекрыла выход со стороны стоянки - больше никто из потенциальных противников сюда не войдет. Действительно, мой выход.
Я хмыкнул и поднялся, поправляя во внутреннем кармане куртки то, ради чего и затевалась эта операция. Затем кошачьей походкой направился к поверженному охраннику, лежащему посреди двора - его тело почти не было разворочено. Меня всё равно чуть не вывернуло, но другие были в гораздо худшем состоянии.
- Почему ты скомандовал оставить в живых того, который тебя тащил? - подала голос Катюша, но удивление в нем было показное.
- Он дал мне... Закончить. Он неплохой человек, - ответил я, вытаскивая из уже расстегнутой кобуры пистолет. Двадцатишестизарядный «Armado»? Неплохо.
- Но работает этот «хороший человек» на подонка, - возразила она.
- Это вопрос глубокой философии, тебе не кажется? - Я усмехнулся. - И твоя точка зрения не есть абсолютная истина. Как и моя. Я попросил оставить - дальше решайте сами.
- Вопросов нет, он будет жить, - она усмехнулась в ответ. - Ты прав, философские споры нам ни к чему: сказал и сказал, это не принципиально.
Ну, хоть здесь мое мнение что-то значит! Я облегченно вздохнул и направился к дальнему броневику, ставшему убежищем, а заодно и ловушкой команданте Торетто, одного из известных наркобаронов Альфы.
- Выходи, Торетто! - произнес я, храбрясь от предстоящего. - Тогда умрешь быстро.
Ответом мне стала тирада на непереводимом испанском и выстрел из точно такого же пистолета, как у меня в руке. Выстрел в «молоко», воздух - он прекрасно понимал, что из рельсовой снайперки ему отстрелят руку, если попытается её высунуть. Я же в уме подсознательно произнес: «Один, осталось двадцать пять... Если нет запасной обоймы».
- Ты, сукин сын! На кого ты работаешь? - раздалось с той стороны машины.
Естественно, отвечать в мои планы не входило. Итак, он вооружен. И очень опасен, потому, как обложен. Ему нужно тянуть время, которое работает на него, так как визит гвардии в наши планы не входит. И выкурить его из укрытия будет делом непростым. Но не невозможным.
- Что задумал? Что будешь делать дальше? - усмехнулась наблюдающая из машины за операцией Катарина.
- Если попробует высунуть руку, чтоб выстрелить - отстрелите ему ее! - произнес я в сердцах, пригнулся и покрался в обход машины со стороны ближней к подъезду стены. Со стороны боковой стены позиция для меня была выгоднеё, но там я мог стать мишенью того типа, что спрятался в подъезде, если держащая его под прицелом «виолончелистка» вдруг проморгает.