Припомнился тот день, когда получила приглашение. Такое красочное, с витиеватыми узорами. И разревелась. Закрылась в ванной, и несмотря на причитания матери о расточительстве, набрала полную, почти до края. И рыдала. Спрятавшись в кокон внутренних, девичьих переживаний и метаний, оплакивала упорхнувшую в чужие объятия любовь.
За вечер удалось приговорить бутылку дешевого вина, израсходовать несколько десятков литров воды и пачку морской соли, ну и похудеть при этом на три килограмма. Как ей тогда показалось.
- Не завидуй! Не завидуй, - как мантру шептала, наблюдая за молодыми людьми. В это мгновение новоиспеченная супруга прижалась к плечу мужа. Приподняв голову, улыбнулась ему. А в сердце Насти кошки выли стаей. Дико орущей мартовской стаей. Быть может потому, она и словила себя на мысли, что хочет стать рядом и заорать во все горло вместе с ними.
- Пусть у них все будет хорошо, пусть все будет хорошо, - продолжала шептать, разглядывая пару.
Ее друзья.
Люда и Ваня.
Хорошие, добрые и светлые.
Эмоции возобладали. Рука дрогнула и шампанское пролилось на платье.
- Ну нет, - хныкнула, заставив какую-то добротную женщину недовольно обернуться. Натянув на лицо улыбку типа “Тетенька, вы самая хорошая. Это просто я – лох.”, попыталась немного отойти в сторону.
Несколько раз взмахнув рукой, оттирая влагу, сделала только хуже. Тонкий фатин с ярким кружевом прилипли к бедру, вызывая неприятные ощущения. А ведь она на изысканное чудо текстильного конвейера спустила треть тех средств, что откладывала на отпуск!
- Вот ведь…
Не договорила. Оборвала зародившееся в душе ругательство на полуслове. Смысл сотрясать воздух, когда дело пахло керосином. А точнее дорогим, игристым. Потому, оглянувшись, и заметив, что за ней никто не наблюдает, решила уйти по-английски.
Не прощаясь.
Вечер все равно был изначально обречен на провал.
Гости продолжали ловить каждый вздох и каждое движение молодожёнов. Какое им было дело до одной криворукой растяпы? Из толпы послышались крики “Горько!”, и пара сошлась в страстном поцелуе. Лебедева мазохистской не была, потому смотреть на счастье близких, и не завидовать, больше не могла.
Что самое парадоксальное - она дружила с ними. Еще со студенческих времен. В академии познакомились. Сначала вместе с Ваней встретились за одной партой на финансовом. Людмила Соболева влилась в их компанию позже, перекочевав из журналистики.
И пошло-поехало.
Случаев и возможностей для общения было много. Жизнь студенческая в Могилянке била ключом. Студсовет постоянно организовывал конкурсы, стажировки, разные встречи для своих студентов. Вот Лебедева их и перезнакомила. Без всякой задней мысли, себе на беду. Хотя на тот момент, Ваня Кипарисов был ее лучшим другом. И большой, тайной любовью.
Кто бы знал, что сегодня, в этот чудесный, июньский день, она будет праздновать их свадьбу? Ее Вани и ее Люды. Ребят, которые не заслужили подобных чувств и эмоции. Этой грязной зависти и жестокой двуличности.
Махнув головой, попыталась продумать, куда быстрее всего и незаметнее пробраться. Тем более, что подарок она отдала. За счастье молодых выпила. Вон даже на себя пролить успела.
- Ну точно к деньгам, - криво улыбнулась своим мыслям, миновав еще одну группу гостей, оттеснивших ее к стене.
Тонкие каблуки лодочек отдавали вибрацией при каждом шаге. Зазвучали аккорды новой композиции, и все потихоньку расступились, освобождая ей путь. Пустой бокал передала проходящему мимо официанту, а испачканную юбку попыталась немного приподнять. И чтобы не наступить, и чтобы поскорее просохла.
- Уж лучше пусть пахнет алкоголем, чем прилипает к телу.
Когда к выходу оставалось всего лишь пара шагов, чья-то холодная ладонь обхватила ее запястье, заставляя резко замереть. По телу прошмыгнула еле ощутимая, предательская дрожь. Лето, жара, а ладонь обжигала холодом. В ее жизни это было. Не так давно. Девушка стояла и чувствовала этот леденящий душу холод. Прикрыла глаза, боясь увидеть того, кому ладонь могла принадлежать.