— Нет, — отрезал он.
— Это прозвище?
— Да.
— Тогда как ваше имя… настоящее?
— Не твое дело.
— Вот как… — замялась она, не сумев наладить контакт. — Что вы со мной сделаете?
— Ни-че-го, — по слогам проговорил Бучер.
— Вы не тронете меня?! — обрадовалась девушка и даже выползла из грязного угла.
— Просто заткнись.
— Как скаже… — Хантер оборвала себя на полуслове, поняв, что стоит замолчать.
***
Хантер молчала несколько часов, все также сидя в углу на холодном бетонном полу. Все это время она боролась с сонливостью и не сводила глаз со стальной двери, пока не прозвенел противный громкий звонок.
— Что это?! — наконец выпалила она, вскочив на ноги.
— Завтрак, — ответил здоровяк, выбираясь из тесной койки. — Плохо выглядишь, — он посмотрел на девушку, но уже без неприязни.
— Я не спала этой ночью ни минуты, — ответила она. — Меня схватили и сразу привезли сюда.
— За что?
— Я сама не до конца понимаю. Да и тебе лучше не знать, наверное, ведь могут появиться проблемы. Ой… — дернулась она. — Простите, я не заметила, как перешла на «ты».
Хантер боялась любого неосторожного слова, точно не зная, что именно может прозвучать как оскорбление для заключенного. Она хотела выжить, а лучшим шансом для своего спасения ей виделось — проявление безоговорочного уважения и собственное принижение в глазах власть имущих.
Когда-то она посмотрела передачу, в которой рассказывали о том, как должна вести себя женщина, попавшая в опасную для жизни ситуацию. Там говорилось, что лучше всего «играть в дурочку», даже когда у тебя перед носом машут ножом. Стоит дать маньяку поверить, что он здесь главный и все контролирует, а ты всего лишь безобидная овца.
Именно такой стратегии придерживалась Хантер, за исключением тех моментов, когда ее начинали лапать, тогда уже приходилось действовать.
— На «ты» лучше, — сообщил Бучер, подойдя к стене лицом и положив на нее руки.
Стальная дверь отворилась, и из-за нее показался надзиратель. С его лица не сходила самодовольная ухмылка, из-за которой он даже не совсем четко произнес:
— Сколько зеков тебя уже поимело, а? Мне хорошо заплатили за каждый член, побывавший у тебя в глотке.
Хантер раскраснелась от злости, но тут же вспомнила, что должна казаться «овцой», поэтому перевела дыхание и жалостливым голосом ответила:
— Зачем вы это делаете?
— Не скули, — надзиратель широко улыбнулся во все тридцать два зуба. — В общую зону, живо.
***
Хантер впервые оказалась в такой грязной столовой, впервые ее завтрак пах так омерзительно и впервые у нее настолько сильно не было аппетита.
— Держись рядом, — произнес Бучер, слегка наклонившись к невысокой девушке.
Она ответила мужчине резким кивком головы и вместе они продолжили свой путь с подносами до общего стола.
— Можешь звать меня Волт, — добавил он.
— Почему все зовут тебя Бучером? Страшно даже спрашивать…
— Так и не спрашивай.
Они сели за общий стол с краю, максимально далеко от остальных заключенных. Однако уже через минуту возле них нарисовалось трое типов. Мужчины опустились на железную скамью, сев напротив Хантер и, не сводя с девушки глаз, начали о чем-то перешептываться.
«Не нравится мне это», — подумала она и сразу поймала лбом вареную фасоль.
Девушка подняла глаза, пристально посмотрела на рыжего парня, быстро пережевывающего мясо и готовящегося зашвырнуть в нее еще один бобовый снаряд.
— Только попробуй, — неразборчиво пробубнил Бучер, также стремительно поглощая свой завтрак.
— Ну и что тогда? А?! — рыжий парень резко вскочил на ноги, а двое других неспешно последовали его примеру и тоже поднялись со скамьи. — Что ты мне сделаешь?!
— Узнаешь, — здоровяк и сам встал на ноги, после чего двое прихвостней рыжего хама испуганно опустились обратно вниз. — Они вот уже узнали. Последуй их примеру, пожри и свали отсюда.
Рыжий парень покраснел, а его ноздри раскрылись как парашюты в небе. Хантер перевела взгляд с его гневного дыхания в сторону и увидела, что все, включая надзирателей, внимательно наблюдают за этой стычкой. Девушка аккуратно потянула Бучера на рукав и прошептала:
— У тебя будут большие проблемы, если продолжишь за меня заступаться.
— Он — не проблема для меня.
— Я и не о нем! — воскликнула она, кивком головы указав на надзирателей. — Этим нужно чтобы я страдала, а ты им только мешаешь. Они добьются своего, пусть даже пострадает кто-то еще…
Произнеся это, Хантер поймала себя на нелогичной мысли:
«Зачем я так? Это был мой шанс спастись».
— Если сейчас же не опустишься на скамью, — Бучер продолжил разговор с рыжим парнем, полностью проигнорировав предупреждение Хантер. — Я возьму твоих дружков и затолкаю их тебе в задницу. Уверен, они с легкостью поместятся, еще даже место останется, там ведь и не такое побывало.
Рыжий парень нервно дернулся, желая наброситься на оскорбившего его мужчину, однако сдержал гневный порыв и просто отошел в сторону. Все бы хорошо, но Хантер беспокоило совсем другое. Когда рыжий хам отступил, к ним с Бучером приблизились надзиратели, держа наготове резиновые дубинки и электрошокеры.
— О нет… — девушка перевела взгляд на здоровяка. — Сейчас нам не поздоровится…
— Просто не лезь.
Пять надзирателей окружили их, после чего один из них шипящим голосом произнес:
— Какого черта ты вмешиваешься? — спросил он Бучера. — Вали обратно в свою камеру и не высовывайся, отброс.
— Нет, — отрезал здоровяк.
— Как знаешь, защитник хренов, — ухмыльнулся надзиратель. — Парни…
Остальные сразу поняли намек командира и тут же набросились на Бучера с ударами дубинок. Верзила неплохо держался, пока в ход не пустили электрошокеры, способные свалить даже слона.
Перепугавшись, Хантер прижалась к стене, но увидев, что ее защитник повержен, на девушку тут же обратил внимание тот рыжий хам и его немногочисленная свита.
Мужчины медленно приближались, она же попыталась отдалиться, ползя по стене в противоположную от них сторону, пока не уперлась спиной в угол.
— Кому какую дырочку, пацаны? — заулыбался рыжий, тыча кривым пальцев в девушку. — Мне, чур, попку.
— Тогда я забиваю эти пухлые губки и глубокую глотку, — облизнулся отвратительный курносый мужчина слева. — Только сначала выбью ей все зубы, а то еще укусит.
— Мне тогда то, что осталось… — широко улыбнулся третий, засветив гнилыми зубами, половина из которых и вовсе отсутствовала. — Ее киска.
— Боже… — простонала Хантер, рукой исследуя стену и пол позади себя, ища хоть что-то, чем можно было бы защититься.
Девушка ничего не нашла, а бежать было некуда, но и сдаваться она не собиралась, решив атаковать первой. Она бросилась на рыжего парня, ногтями разодрав ему глаза и щеки. Двое других быстро стащили с него разъяренную бестию, повалили ее на пол, но даже не думали бить, начав поскорее ее раздевать.
Хантер несколько раз укусила три разные руки, стягивающие с нее оранжевый комбинезон, пока те сами не отстали, испугавшись оглушительного сигнала.
Заревела сирена, объявившая тревогу. Даже надзиратели, избивавшие ногами и резиновыми дубинками Бучера, остановились, чтобы понять, что происходит.
«Спасена», — поняла она.
Стальная дверь, ведущая в тюремную столовую, начала накаляться. Металл темнел и плавился в области замочной скважины, пока дверь с грохотом не отворилась, и внутрь не прошел Джеймс, прикрытый полупрозрачным щитом своей механической руки.
— Джим! — выпалила Хантер, желая поскорее броситься к нему в объятья.
Но не тут-то было, рыжий парень и двое его дружков вновь преградили девушке путь, а сам Джеймс оказался слишком занят игрой в войнушку с озлобленными надзирателями, чтобы ей помочь.
Очень скоро большинство из заключенных присоединились к этой опасной игре, начав избивать друг друга, но в особенности надзирателей и экипированных бойцов, прибывших вслед за Джеймсом в столовую на сигнал тревоги.