Китайгородцев приблизился, он уже видел, что перед ним действительно не живой человек, и это было столь невероятно, что не мог поверить собственным глазам.
– Такая вот история, – сказал Лисицын.
Что теперь, мол, скажешь?
Но Китайгородцев сейчас видел лицо генерала близко, на расстоянии вытянутой руки, как прошлой ночью, и он уверенно мог утверждать: одно и то же лицо.
– Это он! – пробормотал Китайгородцев. – Я видел его этой ночью!
– Ты понимаешь, что говоришь?! – осерчал Лисицын. – Как такое может быть? Ты мне объясни!
– У меня нет объяснения. Я просто его видел. Так близко, что ошибиться невозможно. Он подошел к окну. Смотрел на меня. Потом ушел.
– Куда?
– Не знаю.
Следов, разумеется, не было.
– Шел сильный дождь, – сказал Китайгородцев. – Все смыло.
Лисицын стоял рядом, набросив на плечи пальто. Зябко передернул плечами, повел взглядом вокруг. Лужи до сих пор не высохли.
– А может, их и вовсе не было, следов? – спросил он со вздохом.
– Были. Я видел. Ну, не то, чтобы отчетливо. Угадывал! – подыскал нужное слово Китайгородцев.
– Угадывал, – повторил за ним Лисицын.
Прошелся вдоль стены, невнимательно глядя себе под ноги и явно не рассчитывая что-либо там обнаружить. Ничего и не было.
– И ты вот тут бегал, да? – нервно повел рукой Лисицын. – Под дождем… С палочкой своей… Да?
Он хмуро глянул на собеседника.
– Да, – подтвердил Китайгородцев.
– Мне все никак не верится, – сказал с досадой Лисицын. – Вроде ты серьезный человек. В охране служишь. Пистолет у тебя есть?
– Есть. – Китайгородцев сдвинул полу куртки, обнажая плечевую кобуру, из которой торчала рукоятка пистолета.
– Газовый? – поинтересовался Лисицын.
– Нет, настоящий.
– Вот видишь – настоящий, – сказал Лисицын. – Значит, ты не псих. Нормальный парень. Должны были тебя проверить, прежде чем дать в руки пистолет. И вот ты нормальный вроде, а сам мне про призраков рассказываешь. И я в затруднении: как тебя понимать?
Китайгородцев хмурился.
– Тут обижаться не надо, – посоветовал Лисицын. – Тут надо объяснять – к чему ты мне историю про призраков рассказываешь?
– Это был не призрак, – сказал Китайгородцев. – Это был человек. Я его видел – вот как вас сейчас!
– И он был один в один как тот, из воска, что наверху, – подсказал собеседник.
Если бы он не психовал, в голосе проявилась бы насмешливость. А так – раздражение одно. Но Китайгородцев не дрогнул.
– Да, один в один, – подтвердил он.
– Генерала Лисицына уж десять лет как нет! – сказал Стас Георгиевич, темнея лицом. – Я его хоронил! – выкрикнул он. – Мать моя хоронила! Михаил там тоже был! И с нами еще человек сто были на похоронах и поминках! Он умер! Его нет! И не мог он под окно к тебе прийти, ты это понимаешь?!
– А вот, кстати, Михаил, – вспомнилось Китайгородцеву. – Я его видел после того.
– После чего?
– После того, как этот человек исчез, – показал Китайгородцев куда-то себе под ноги. – Я видел Михаила в доме, и он был такой мокрый – хоть одежду на нем выжимай.
– Он тоже был на улице?
– Получается, что да.
– Может, это его ты и видел в окно?
– Нет-нет! – уверенно сказал Китайгородцев. – Точно – не его.
– Ты сказал ему, что видел кого-то за окном?
– Да.
– А он что?
– Сказал, что это чепуха.
– Значит, все-таки чепуха? – испытующе глянул Лисицын.
И Китайгородцев понял, что собеседник ждет от него оценки: насколько искренен был Михаил. Он замялся.
– Можешь говорить как есть, – сказал Лисицын, обо всем догадавшись. – Я этого хмыря не уважаю, хоть он мне и родственник.
– Мне показалось, что Михаил решил меня не посвящать во что-то, – дипломатично сформулировал свой ответ Китайгородцев.
Лисицын закивал часто-часто, будто другого он и не ожидал. Задумался. Взгляд его блуждал, ни за что не цепляясь, пока не наткнулся на мрачный, темного кирпича, дом.
– Вообще тут много странностей случается, в этом доме, – вдруг сказал Лисицын. – Непростой в смысле дом. Нехороший.
Часа в два дня Китайгородцева пригласили отобедать. Про обед – это он не сразу понял. За ним пришел один из охранников Лисицына и произнес уже слышанное:
– Хозяин ждет!
Китайгородцев заковылял за охранником, опираясь на палку.
Поднялись на второй этаж. Охранник распахнул двери, ведущие в анфиладу, пошел вперед, не оборачиваясь. Китайгородцев едва поспевал за ним. Прошли через несколько залов, в третьем или четвертом по счету был накрыт стол: белоснежная скатерть, столовый сервиз, серебряные приборы. За столом трое: Наталья Андреевна в неизменном черном платье, Михаил и Стас Лисицын.