Сели в машину.
– У нас намечается один объект, – рассказывал Хамза. – Я подумал, что это как раз для тебя. Никакой суеты, все очень спокойно. Поместье за городом. Участок гектаров в пятьдесят. Считай, что санаторий.
– А охранять кого? – спросил Китайгородцев.
– Там живет старуха. Генеральская вдова.
Знакомиться отправились на следующий день, ближе к вечеру. Хамза в том поместье еще не бывал, поэтому он вел машину, сверяясь с легендой – компьютерной распечаткой проложенного кем-то маршрута.
Сначала отмахали полсотни километров по шоссе, потом свернули на второстепенную дорогу. Только недавно закончился шедший с самого утра дождь. Осенние поля под свинцовым небом выглядели уныло. Редкие деревни в предвечерних сумерках казались безлюдными, только кое-где вился из труб дымок. Начался лес. Деревья еще не успели сбросить умирающую листву, из-за чего здесь было сумрачно. Встречных машин почти не было.
От дороги, по которой ехали Хамза и Китайгородцев, ответвлялась узенькая асфальтированная дорожка – тут вряд ли беспроблемно смогли бы разминуться две машины. Въезд на дорожку преграждал запрещающий знак, но Хамза этот знак проигнорировал. Почти сразу за знаком обнаружилась заброшенная постройка, где не только стекол, но и оконных рам уже не было, а когда-то перегораживающий дорогу шлагбаум был поднят, и почему-то казалось, что уже навсегда.
Дорога вела в глубь леса. Деревья подступали вплотную, смыкаясь над головами шатром, и если бы Хамза погасил фары машины, могло бы показаться, что совсем близко ночь. Дорогу усеял ковер из опавших листьев, под колеса то и дело попадали обломанные ночным ветром ветки. Казалось, что дорогой этой давно никто не пользуется.
Они проехали по дороге не менее двух километров, как вдруг деревья расступились, и Китайгородцев обмер, увидев картину, которую никак не ожидал здесь увидеть. Прямо перед ними было открытое место, обширная лужайка размерами едва ли не с футбольное поле, засеянная травой такого изумительно зеленого свежего цвета, который не поблек даже под свинцовым грязным небом. И на фоне этой празднично нарядной травы неожиданно пугающе смотрелся огромный дом, больше похожий на замок. Его вымокший под осенними дождями кирпич казался бурым, почти что черным, что только подчеркивали редкие вкрапления белого – рамы стрельчатых окон да элементы оформления фасада. Здесь были башенки, сам дом казался собранным из множества разновеликих элементов – так выглядят замки где-нибудь в Великобритании или Франции, но никак не жилые дома в русском лесу. В узких окнах не было огней, отчего все увиденное представлялось огромной, неизвестно кем и неведомо с какими целями выстроенной декорацией.
Дорога огибала лужайку и выводила к широкому и высокому, во множество каменных ступеней, крыльцу. Хамза остановил машину напротив крыльца. Они с Китайгородцевым вышли из машины. Было сыро и сумрачно, дул холодный ветер. Китайгородцев передернул плечами.
– Я надеюсь, нас увидели, – пробормотал Хамза. – И кто-нибудь все-таки появится.
Похоже, ему тоже было не по себе.
– В принципе, загородный санаторий, – сказал Хамза, обозревая окрестности. – Природа, свежий воздух – ты тут быстро восстановишься.
Он еще что-то хотел добавить, но не успел. Онемел, подняв глаза. Взглянул вверх и Китайгородцев.
На высоком до такой степени крыльце, что им, чтобы взглянуть на него, пришлось задрать головы, они увидели неожиданно появившуюся женщину в черном. То есть сам момент ее появления они прозевали и теперь видели только неподвижную фигуру. Женщина была худа и стройна, платье черное, до пят, только воротничок ослепительно белый, такие платья уж давно не носят, лет, может быть, сто, а то и больше. Лицо у женщины по-стариковски бледное, седые волосы собраны в пучок, и на этом светлом фоне – черные, как смоль, глаза. Ни звука, ни жеста, женщина стояла статуей, и если бы не колышимые ветром ее черные одежды, можно было действительно принять ее за изваяние.
– Здравствуйте, – произнес Хамза, глядя на женщину снизу вверх. – Моя фамилия Хамза, я директор охранного агентства «Барбакан».
– Здесь никого не надо охранять! – сказала женщина неожиданно громким голосом. – В этом нет необходимости! Уезжайте!
И прежде чем опешивший Хамза успел ей что-либо ответить, она развернулась и ушла в дом, плотно закрыв за собой дверь.
Раздосадованный Хамза стал кому-то названивать по телефону. Ему ответили, что надо немного подождать.
Это «немного» растянулось на целый час. Хамза и Китайгородцев сидели в машине, с тоской наблюдая за тем, как окружающие предметы один за другим поглощает тьма, подбирающаяся все ближе к их автомобилю. Странный дом по-прежнему выглядел необитаемым, в окнах не угадывалось света. Завывал ветер. Было неуютно.