Я сразу начинаю скучать по теплу его широкой груди. Он почти самый совершенный мужчина, которого я когда-либо видела, и это достижение, учитывая, что у меня были съёмки с более красивыми парнями, чем я хочу вспомнить. Но он мужчина. Настоящий мужчина — большой, сильный, зрелый. Чёткий, ярко-белый воротник его рубашки и отлично завязанный серый галстук не могут скрыть первичную энергию, практически фонтаном бьющую от него.
О, Боже!
Я борюсь с некоторым самообладанием и поворачиваюсь к моему отцу.
— Что ты имеешь в виду, присматривай за ней? — спрашиваю я.
— Я нанял Шарпа присматривать за тобой, — объясняет он.
Острый кашель раздаётся рядом со мной, и папа бросается перефразировать свои слова.
— Он твой телохранитель в обозримом будущем. Лучшая защита, которую можно купить за деньги.
— Прошу прощения? Он… — я выкидываю руку в общем направлении Шарпа, и она сталкивается с его твёрдым бицепсом, заставляя меня в шоке отшатнуться. Чёрт, он как живой терминатор.
— Он мой телохранитель?
— Да. — Мой отец решительно кивает.
— Нет! — я смеюсь, глядя на Шарпа. — Без обид.
— Никто пока не нанят, — отвечает он, совершенно равнодушно, словно ожидая, что подвергнется этой маленькой семейной драме. Я отвожу взгляд, не в силах слишком долго сосредоточиться на нем из-за страха загореться страстным пламенем.
Лицо отца напряжено от разочарования, которого не было с тех пор, как я приехала.
— Камилла Логан, это не подлежит обсуждению. Я нанял Шарпа, чтобы защитить тебя!
— Я взрослая женщина, — спокойно говорю я, крепко удерживая свой нрав, который умоляет, чтобы я его отпустила. — У меня плотный график — моделирование контрактов для выполнения, встречи, участи в показах и фотосессии.
Неприличное раздражение, которое выпускает мой отец, делает то же что и всегда, когда он демонстрирует такое пренебрежение к моей карьере.
— Ты имеешь в виду выглядеть хорошенькой для камеры?
— Я договариваюсь о сделке с моей новой модной линией, — добавляю я, сдерживая свой характер. — Я делаю это с нуля, и создаю свой профиль вне моей карьеры модели.
— Камилла, сколько раз я тебе говорил? — вздыхает мой отец. — Ты и твоя тупая подружка тратите время впустую. Там уже есть много модных брендов.
Я стискиваю зубы. Он просто не понимает этого.
— Тогда ещё один не повредит, не так ли? — я перевожу взгляд на неповоротливого мужчину, стоящего рядом со мной. — Я сомневаюсь, что мистер Шарп будет признателен за необходимость перенести простоту моей бессмысленной карьеры.
Шарп краем глаза смотрит на меня.
— Я терплю то, что мне нужно.
— Как тебе прогулка по подиуму? — серьёзно спрашиваю я. Давайте посмотрим, знает ли он о том, что ему предстоит. — Может быть, я могла бы использовать тебя в рамках компании. — Я могу сказать по лёгкому движению его бровей, что он думает об этом. Хорошо.
— Может быть, вы сможете дать мне учебник. — Его лицо внезапно стало таким же серьёзным, как и моё. — Так как вы эксперт.
— Вы предлагаете?
— Вы спрашиваете?
Я только сдерживаю свой пристальный взгляд. Он саркастичен. Я раздражаюсь на себя. В эту игру могут играть двое.
— Примите позу.
— Если вам повезёт, — тихо говорит он, расправляя плечи.
Я поджимаю губы, роясь в уголках моего запутанного разума для умной реплики.
— Я думаю, что ты будешь хорошо выглядеть в юбке.
— Мне говорили, что у меня отличные ноги.
Мои проклятые глаза опустились на его ноги. Длинные, мощные ноги с толстыми бёдрами. Я бросаю взгляд на пол быстро. Как это случилось? Почему я общаюсь с ним?
Я бросаю взгляд на моего отца.
— Я не хочу и не нуждаюсь, чтобы за мной иногда следовал телохранитель.
Шарп сдвигается рядом со мной, прочищая горло.
— Это не будет иногда, — равномерно заявляет он, снова глядя на меня. — Это будет постоянно.
Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он наслаждается этим.
— Постоянно?
— Двадцать четыре на семь. — В его темных глазах появляется злой блеск, который я хочу выбить. — Я буду следить за каждым вашим шагом.
Я симулирую беспечность и возвращаю своё внимание к отцу, яростно игнорируя волнующий порыв желания, который почти отклоняет меня от курса.
— Ты не будешь вторгаться в мою личную жизнь, папа, — спокойно говорю я, поднимая мою сумку с пола. — И ты ни в коем случае не говори мне, что делать.
— Я не приму это! — кричит папа. Я даже не вздрогнула. Его терпение истощается. Мне всё равно. Моё тоже.
Я понятия не имею, чего я ожидала, когда отец сказал мне, что принял меры предосторожности в свете угрозы. Может быть, это был бы водитель или комендантский час. Я могла бы жить с комендантским часом. Дай мне комендантский час!
Но его? Я быстро смотрю краем глаза, видя, что Шарп делает то же самое со мной. Я быстро отвожу взгляд. Нет, этого не произойдёт. Чтобы он был около меня двадцать четыре часа в сутки? Всем мужчинам, с которыми я когда-либо работала, приходится много трудиться, чтобы изобразить интенсивность на фотографии. Шарп источает это естественно. Это далеко за пределами мужественности. Это слишком много, чтобы устоять. И это ... чертовски, блядь, жарко.
— Я отказываюсь быть в тени одного из твоих миньонов. — Я поворачиваюсь и ухожу, слышу телефонный звонок в сумке, а также хорошо слышимый крик разочарования от моего отца. Пробираясь сквозь огромную сумку, продолжая свой путь, я достаю телефон и вижу сообщение от Хизер.
«Себастьян вернулся в город».
Моё сердце останавливается в груди, а ноги замирают у двери. Я смотрю на сообщение, надеясь, что слова могут измениться и сформировать другое сообщение. Но прочитав его в пятый раз, я всё равно повторяю те же самые ужасные слова. Этого не может быть.
Мой бывший вернулся? Это плохо. Очень плохо.
Я, наконец-то, встала на ноги. У меня ушло чертовски много времени на то, чтобы снова обрести себя, и теперь он вернулся в Лондон, и вся моя стабильность, за которую я борюсь каждый день, чтобы поддерживать её, внезапно становится такой хрупкой.
Я глубоко душу, пытаясь сдержать предательские слёзы, которые зажимают мои глаза, и глубоко дышу, но когда я начинаю рассуждать с собой, повторяя себе снова и снова, что я теперь сильнее, чем когда-либо прежде, что-то начинает просачиваться в мой хрупкий внутренний мирок.
Я поворачиваюсь, чтобы противостоять отцу, поскольку всё это встаёт на свои места. Он уже знает, что Себастьян Питерс вернулся в город. Конечно, он знает. Это дело телохранителей — всего лишь тщательно разработанный план, чтобы держать меня подальше от Себастьяна.
Я смеюсь изнутри за его творчество, но его закулисность не такая уж неожиданность. Если ко мне приставлен телохранитель, и этот телохранитель отчитывается перед ним, он, безусловно, будет держать его в курсе моей жизни — то, к чему отец стремится ежесекундно.
Я стискиваю зубы и фиксирую моего грозного отца на месте с раздражённым взглядом. Разве он не верит в меня? Неужели он думает, что я побегу прямо в руки Себа и позволю ему забить грамм кокса мне в нос?
— Ты действительно совсем меня не знаешь, не так ли? — выплёвываю я, поворачиваясь и уходя.
Глава 5
Джейк
Я поднимаю руку и потираю челюсть, когда вижу, как она исчезает из двери кабинета её отца, и единственная вещь, которая приходит на ум и удивляет меня это то, что я не видел избалованной девчонки. Тут не было никаких признаков самодовольной, эгоистичной красотки. На самом деле, я увидел совершенно независимую, яркую молодую женщину.
Это не то, чего я ожидал, и, откровенно говоря, должно быть облегчением, за исключением моего бьющегося сердца, моего скачущего ума... и моего раздражающе ноющего члена, которые говорят мне не забегать вперёд. Мои ноги внезапно начинают двигаться по собственному желанию, выводя меня из кабинета Логана и преследуя его дочь. Защити её. Это просто, и на какое-то время я буду занят.