Так продолжалось почти неделю, а потом…
– Сегодня мы едем в город – объявила мне Эля, отодвигая от себя тарелку с недоеденным супом. – Доктор сказал: уже можно. А то я совсем с ума сойду. Десять дней тут торчу безвылазно.
– Давно пора, – неожиданно поддержала ее госпожа Челнокова и притворно вздохнула, – а то жиром заплывешь без движения, кто тебя тогда замуж возьмет, бедняжку.
На мой взгляд, чтобы заплыть жиром, Эле понадобилось бы не меньше десяти лет сидеть на одних тортах и вставать из-за стола только для того, чтобы посетить отделанный мрамором санузел. Но, поскольку Светлана Семеновна во время завтрака ни о чем другом думать не могла, ее падчерица даже глазом не моргнула и продолжала развивать свою мысль:
– Сегодня в «Экране» классный фильмец будет. С этим… как его… ну, тебе, Света, нравится… А, вспомнила! С Дени де Вито. Мне он тоже не в лом – прикольный. Квадратненький такой – метр на метр. Как раз твой любимый образ мужчины. До сих пор не пойму, почему ты за фазера вышла? Он же совсем другой.
– Помолчи, Эля, – неожиданно вмешался Павел, почтивший нас нынче своим присутствием, и так зыркнул на сестру, что та сразу сникла. А я, напротив, воспряла и тут же загрузилась вопросом: чего это старшенький мачеху защищает? Да еще какую мачеху – молодую красотку на три года младше него. А если… И почему это язва-Элька, которая даже отцу перечит через раз, после братского замечания скисла, точно неубранное в холодильник молоко?
– Так мы поедем в город? – пришедшая в себя Эля в упор посмотрела на меня.
– Поедем, – со вздохом согласилась я.
Так начался мой первый рабочий день в качестве Элиной телохранительницы.
Честно говоря, я думала, что мы двинем в город сразу же после завтрака. Не тут то было. Эля полдня убила на то, чтобы подобрать себе прикид для первого в этом году выхода «в свет» на исторической родине. И в конце концов остановилась на ослепительно розовых бриджах, усыпанных цветными стразами в самых интересных, я бы даже сказала интимных местах. Розовое безобразие дополнил алый топик, вызывающе обтягивающий то, что у Эли еще не выросло. То есть предполагающуюся грудь.
Глядя на результат полдневной возни с тряпками, я только зубами скрипнула. В конце концов, в мои обязанности не входило выбирать одежду для охраняемого объекта. Но когда Эля подсела к зеркалу, чтобы «сделать себе лицо», и потянулась за ультрамариновыми тенями, я не выдержала:
– Не твой цвет, подруга.
– Серьезно? – протянула маленькая засранка, недрогнувшей рукой нанося на веки продольные полосы. – А если оранжевенького добавить?
Вслед за синими полосами на веках появились оранжевые пятна. Мама дорогая, за что мне такое наказание?!
– И еще черненького…
На этот раз имелись в виду губы.
Я уже собиралась сгрести девицу в охапку и тащить в ванную, чтобы вернуть чертовке нормальный человеческий облик, и вдруг… Рядом с размалеванной мордашкой Эли, выжидательно глядевшей из зеркала, память явила мне собственное лицо тринадцатилетней давности. Ничего так лицо, симпатичное. С губами, выкрашенными белой помадой, на которую ушла чуть не вся стипендия, глазами подведенными синей тушью до самых висков, кирпичным румянцем во всю щеку и лбом, замаскированным редкой сиреневой челкой. Короче, лицо первокурсницы, всерьез полагавшей, что теперь-то весь мир принадлежит ей. Без балды.
Я даже рассмеялась так, как не смеялась уже очень давно: весело и беззаботно, чем привела свою подопечную в состояние легкой паники. Такой реакции от престарелой курицы, приставленной портить ей жизнь, Эля явно не ожидала. Но быстро справилась собой.
– А разве ты не переоденешься? – поинтересовалась она, невинно хлопая неподъемными из-за килограммового слоя туши ресницами. – В таком виде только в переходе побираться…
– Так мы и будем побираться! – не осталась я в долгу. – Встанем в центральном и завоем: «Подайте на корочку хлеба жертвам олигарха Челнокова». Ты разве не в курсе, что твой папа мне еще денег на текущие расходы не выделил? Не знал, что ты сегодня будешь в состоянии предпринять вылазку в город.
– Ноу проблем, – отмахнулась Эля, извлекая из сумочки несколько смятых купюр. – Ста фунтов на кино хватит? Я знаю, где поменять…
«Интересно, откуда», – подумала я, но решила поберечь нервы и просто скомандовала:
– Тогда пошли!
Наступающий вечер не принес долгожданной прохлады, и небольшая площадь перед центральным кинотеатром города, сулившим любителям «важнейшего из искусств» все прелести стереозвука, была пуста. Обильно рассыпанные по ней мини-кафе тщетно зазывали редких зрителей в прохладу оборудованного кондиционерами кинозала. С рекламного щита, торчащего перед «Экраном», строил рожи нелюбимый мной Дени де Вито. И, судя по недовольно сморщенному личику, Эля тоже не слишком его жаловала, вопреки тому, что наболтала в столовой.