— Да-да,— Рэчел уселась за туалетный столик и включила освещение вокруг большого зеркала. Она внимательно осмотрела свое лицо, достала помаду и провела ей по губам.
— Да, скажу я тебе, Фармер, ты очень обстоятельно все делаешь.
— За это ты мне и платишь.
На край туалетного столика кто-то поставил изящный букетик ландышей. Он ничем особенным не выделялся — на нем не было цветных лент и бантов, но выглядел он настолько привлекательно, что Рэчел обратила на него внимание. К букетику был прикреплен маленький конверт с одним-единственным словом: "Рэчел". Она вытащила конверт, открыла его. И закричала.
Отбросив на пол прибор, Фрэнк бросился к ней, одной рукой доставая пистолет, другой — потянулся к Рэчел, чтобы столкнуть ее на пол, но внезапно остановился, увидев в зеркале ее лицо, искаженное страхом.
Услышав звук открывающейся двери, Фрэнк резко обернулся — на этот раз пистолет был уже у него в руке.
Девейн резко поднял руки вверх, словно это могло защитить его от 9-мм пули. За ним маячил Спектор.
— О! Господи, Фармер!
— Закройте дверь!
— Мы услышали крик. Ты кричала, Рэчел?— спросил Спектор.
— Рэчел, с тобой все в порядке?
Рэчел Мэррон не двигалась и не отвечала. Она сидела за столиком, дрожащая и отрешенная, все еще держа в руке записку. Фрэнк убрал пистолет и взял у нее из рук бумажку.
Буквы в этом послании, вырезанные из книги или словаря, были такие маленькие, что все письмо поместилось на карточке. Текст был зловещий… и уже знакомый:
"Мэррон — сука. У тебя есть все, у меня — ничего. Готовь свою душу к смерти. Пришло время умереть".
Фрэнк передал записку Девейну.
— О, Боже!— вздохнул тот.— Он прислал еще одну.
Рэчел очнулась от оцепенения и резко спросила:
— Что ты хочешь сказать? Что значит: "еще одну"?
— Они тебе не сказали?— спросил Фрэнк и взглянул на Спектора.
Рэчел казалась озадаченной.
— Не сказали мне? Что именно?
Девейн откашлялся и прошелся по ковру, шаркая подошвами.
— Ну, честно говоря, Рэчел, и до этого было несколько писем. С похожим содержанием. Ну, там угроза и всякая чепуха…
— Мы не хотели волновать тебя,— промямлил Спектор.— Мы думали, что справимся с этим сами.
— Понимаешь, кто-то был в доме…
Рэчел внезапно почувствовала, как к горлу поднимается комок. Она попыталась перебороть тошноту и панику, растущую внутри ее.
— Кто-то был в моем доме?
— Да, это случилось несколько недель назад,— подтвердил Спектор.— Тебя не было в городе, чтобы заниматься подобными вещами.
— Нет,— заявил Фрэнк,— это я здесь для того, чтобы заниматься подобными вещами, и я говорю, что она не может…
— А Флетчер?— ахнула Рэчел.— Это случилось, когда Флетчер был дома?
— Эй, брось! Флетчер в порядке. Дом теперь похож на форт Нокс. Верно, Фрэнк?
— Мы должны увезти ее отсюда. Немедленно!
— Фрэнк, да не реагируй ты так серьезно,— Спектор почувствовал, что его рекламный трюк может растаять как дым.-Да разве кто-нибудь сможет… Я имею в виду, они же не сумасшедшие, чтобы…
— Сможет что?— в голосе Рэчел прозвучал испуг.
— Подождите. Эй, послушайте, все успокойтесь. Не нужно волноваться,— заговорил Сай тихим голосом, словно пытаясь усмирить испуганную лошадь.
— Сай, Фрэнк прав,— сказал Девейн.
— Давайте спросим Рэчел,— перебил Спектор, будто ему только что в голову пришла эта идея.— Пусть решает она. Как ты считаешь, детка?
Фрэнк скрестил руки на груди. Его злость нарастала так же быстро, как и страх Рэчел.
— Я скажу очень просто,— начал он, не дав Рэчел возможности ответить.— Может быть, до вас дойдет смысл: я не могу охранять ее здесь. Понятно? Или я сложно объясняю?
Рэчел повернулась к Биллу Девейну.
— Ты думаешь, он сейчас там, в зале?
— Не знаю,— Девейн пожал плечами.
Она повернулась к Фрэнку с помертвевшим лицом.
— Он здесь, это правда?
— Может быть,— кивнул Фрэнк.
— Да, ладно, ребята,— вставил Спектор.— Мы этого не знаем. Мы, действительно, этого не знаем.
Но тут Рэчел пришла ужасная мысль, и вопрос о выступлении отодвинулся на второй план.
— Ты знал, что он был в моем доме, и ты не сказал мне об этом… Я не могу в это поверить… О, Господи!
Девейн поднял руки, как бы призывая прекратить спор. Ему было ясно, что в таком состоянии Рэчел не могла выходить на сцену.
— Поехали домой, Сай. И нужно объявить зрителям, что выступление отменяется.
— Прекрасно,— сказал язвительно Спектор.— Вот ты и объяви об этом. И будешь сам отвечать, если они разнесут этот клуб до основания. Вот послушай-ка!