— Плохо. А что Джон? — в голос Бэра в секунду вернулись власть и холод.
— Уже ведёт допросы. Заблокировал выходы и входы. Результатов не сказал.
— Его в мой кабинет по возможности срочно.
Через пару минут Джон Баррит был на месте. В глазах начальника охраны мелькала сталь.
— Вызывали, Бэр Фелтон.
— К утру жду результатов. Кем и как нанимались работники? Как принесли оружие через детекторы? Кто знал список гостей? В этот раз группа была больше, чем в прошлых раз. И выясните, наконец, кто организатор, — на последнюю фразу может было напороться ножом. — Нас на каждом открытии будут обстреливать?
— Вас, — тихо раздалось со стороны Тодда.
Бэр резко вскинул бровь. Произнёс:
— Что?
Тодд выглядел растеряно и подавлено. Что чувствовали эмпаты во время перестрелок, Лисса не знала, но представить могла. Он сглотнул и впился пальцами в переносицу.
— Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы этого не повторилось, Бэр Фелтон, — повернулся к нему лицом Тодд.
— Верно.
Напряжение легло на плечи тяжёлым грузом. Веки Лиссы тяжелели с каждой минутой. И когда Фелтон предложил ей воспользоваться номером в их центре, она, не думая, согласилась. Первая в её жизни миссия прошла успешна.
— Лисса, подожди! Ну, стой же ты!
Девушка приложила всю свою выдержку, чтобы не выдернуть руку, которую схватил парень. Она мельком окинула холодным взглядом Тодда, что смотрел на неё своими щенячьими карими глазами, вызывая в груди сочувствие или даже жалость. Девушка не спешила поворачиваться к нему лицом. Бросила через плечо:
— Прости, я не хочу с тобой говорить.
Она услышала тихий вздох за спиной.
— Я хотел объясниться.
Лисса резко повернулась. Голубые глаза превратились в две льдинки. Она прошипела сквозь зубы:
— Объяснишь, что? Как наплевал на свою работу и кинулся спасать какого-то…да без разницы кого!
Парень замер. Опустил взгляд, покорно слушая её гнев.
— Тодд, а если бы моего телекинеза не хватило? Что тогда? Я еле подняла ту колонку и то надорвалась. Мне повезло, что пуля не попала, но я надеялась, ты прикроешь, напарник. А ты, вместо того чтобы прикрывать, спасаешь фиг пойми кого!
— Я его знал. Стабильный, журналист. У него была дочка…маленькая совсем, — сказал Тодд так тихо, что Лисса не сразу расслышала. — Я не мог его там оставить.
Лисса задохнулась возмущением. Но оно тут же погасло, когда да неё дошёл смысл фразы. Дочка. Он спас человека, кого дома, наверняка, ждала маленькая девочка, которая сошла бы с ума, если бы узнала о смерти отца. Сердце защемило. На долю секунды. Она подбирала слова слишком долго. Наконец, прокашлявшись, выдохнула:
— Тодд, но даже если так, мы должны были охранять Фелтона, а не всех людей там. Я понимаю тебя. Всё это человеческие жизни, которыми почему-то распоряжаются эти твари с автоматами, но мы здесь ради него. И выполнять должны то, что велено. В конечном случае, это наша работа, нам за это платят огромные деньги.
— Что есть деньги рядом с жизнью, Лисс? Что есть одна жизнь Фелтона, который имеет всё? — Тодд заглянул ей в глаза. — Я уже лишился половины зарплаты в этом месяце за неисполнение обязанностей, но я не жалею. Будь мы на той бойне ещё десять раз, я поступал бы также. Но…
Парень запнулся на минуту. Осторожно, будто боясь её сломать, он дотронуться до её плеча. Лисса отстранилась. То, что он говорил, звучало странно. Совсем не правильно. Или она хотела так думать?
— Я хочу извинится за то, что из-за меня ты пострадала. Будь я там, с тобой, пуля не задела бы. Прости меня. Пожалуйста.
Лисса не знала, что ответить. Все эмпаты такие, или только этот пытается спасти всех вокруг? Сердце трогало его стремление всем помочь. Девушка не встречала ещё таких альтруистов. Таких людей тёплых, как солнце, улыбчивых, как дети, не обозлившихся на мир и несправедливость. У него ведь тоже судьба не мёд. Как только хватает сил?
— Извиняться тебе стоит перед Фелтоном. Хотя что-то мне подсказывает, что ты уже, — сказала она, падая в дружеские объятия напарника.
В свой заслуженный выходной Лисса работа детективом. Вернее, пыталась.
Покушение не давало ей покоя. Связано ли это с тем, что, как никак, её первая успешная рабочая миссия, или нет, было не важно. Она чётко чувствовала, что что-то упускает.