— Ты… ты! — выдохнул Миранис, поднимаясь со змея. Но тут же остановился, повинуясь короткому жесту отца. А отец, даже не оборачиваясь, спросил:
— Вы ведь хотите спасти моего сына?
— Да, ведь спасая его мы спасаем нашего наследника.
— Вы предоставите нам охрану, ваших магов?
Хранительница лишь грустно улыбнулась и развела руками:
— Прости, повелитель. Наши люди сильны, это правда, но они не боевые маги, обучены исцелять, а не убивать, и вряд ли вам помогут… Однако, полог над нашим кланом делали боги. Не преодолеть его даже Алкадию, никогда не преодолеть. Потому я предлагаю другое… я предлагаю забрать вашего наследника и его телохранителей в Виссавию.
Миранис выдохнул, не в силах поверить… в Виссавию? Как пленника? Или как гарантию, что Рэми будет жить? Унизительно, боги, как же унизительно! Он опять хотел что-то сказать, и опять отец жестом заставил его замолчать.
— Вы же понимаете, что не можете навсегда задержать моего сына в вашем клане?
— Не сможем. Лишь пока вы найдете выход, повелитель. Лишь пока не одолеете Алкадия. Либо… пока наш наследник не будет зависеть от вашего принца…
— И как вы заставите вашего наследника прийти в Виссавию?
— Вы заставите… — ответила хранительница. — У вашего принца так хорошо получается его заставлять… — и Миранис с болью уловил в ее словах плохо скрываемую насмешку. — Мы лишь дадим повод… и заодно проверим, на самом ли деле… «этого больше не повториться».
И когда Миранис вновь рванулся к хранительнице и его вновь остановили, хранительница спросила:
— Ты думал, мы позволим избивать наследника, Миранис? Убивать его? И никогда не вмешаемся?
Стало тихо. Совсем тихо. Миранис смотрел в ковер и не знал, как оправдаться. Да и можно ли в таком оправдаться? Но он лишь набрал в легкие побольше воздуха, и ответил:
— Прошлого не изменишь, как бы сильно этого не хотелось. Я, наверное, сделал самую большую ошибку в своей жизни, когда ударил Рэми. Даже не наверное, точно. И я точно еще буду долго расплачиваться и даже рад буду расплатиться… но… я знаю точно одно — этого больше не повторится. И я приеду в вашу драгоценную Виссавию, привезу туда вашего наследника. И когда Рэми будет в безопасности, я оставлю его там.
Хранительница едва заметно улыбнулась, но Миранис ее расстроил. И теперь его очередь была швыряться горькими словами.
— Это ведь не от меня он прятался столько лет и прячется теперь? И не только я его ударил, только я ударил взрослого мужчину, а тот, второй — до полусмерти избил шестилетнего мага, не так ли? И что с меня взять, я ведь принц жестокой Кассии, а вы… вы утонченные, целители, вы никогда и никого… И ты мне смеешь говорить, что вы не позволите его избивать? Но боги… вы позволили! Вы позволили его чуть было не убить… всем кланом позволили. Так что не смей меня теперь упрекать!
— Сын… — одернул его было отец, но Миранис уже остановился. И знал, что победил. Он видел, как дрожали губы хранительницы, видел боль на ее невыразительном до сих пор лице и понимал. Что попал… да, он попал. Просто в яблочко.
— Так что не знаю, искренне не знаю, где он безопаснее, тут, или все же у вас… тут меня хоть мои телохранители остановят, а кто, если что, остановит вашего вождя, а, хранительница?
И Миранис уже знал ответ. Никто. Даже богиня останавливать не будет. Так что придется все же хранительницам приумерить свою наглость, если они на самом деле не хотят потерять наследника. А Миранису… Миранису придется все же поехать и посмотреть, какой он на самом деле, этот великий маг, самый сильный целитель, виссавийский вождь… и стоит ли ему так легко уступать Рэми.
Только вот интуиция все равно говорила, что не стоит.
— Ты мало знаешь о нашем вожде, принц, — вдруг сказала хранительница. — А уже осудил.
— Ты мало знаешь обо мне, — парировал Миранис. — А тоже осудила. Да и касательно осуждения… это не мой народ скор на суд и презрение, не так ли?
О да, теперь хранительница не была так уверена! Теперь даже отец не вмешивался, и впервые в жизни Миранис вдруг почувствовал, что да, он выиграл… выиграл очень важную для него битву.
Видимо, общение с умеющим бить словами целителем судеб все же многому научило… влило в его душу то же умение, которое так раздражало в Рэми.
— Но ты привезешь к нам наследника? — уже не столь твердо спросила хранительница.
— Привезу. Инкогнито. И никто не узнает, что он ваш наследник, пока он сам того не захочет.
А, судя по всему, не захочет он никогда.