Все это, увеличенное силой Мираниса, заставило-таки Армана упасть на колени, стереть украдкой пробежавшую от носа дорожку крови, и тотчас подняться на ноги… пока принц не заметил, что открылся.
Восстанавливаясь, шуршали щиты, окутывая Мира невидимой преградой, открылась дверь, в покои заглянул встревоженный Лерин. Зло посмотрев на Армана, он так же тихо вышел.
Они долго стояли неподвижно. Но на этот раз Арман не осмеливался выдать нетерпения. Только сейчас он понял, что принц не капризничает, а молча просит о помощи… что же тебя так сломало, Мир? Друг мой?
— Но не за этим я тебя позвал.
— Я слушаю, мой принц.
— Это все начинает всерьез надоедать…
Мир замолчал, ожидая ответа, но Арман, смолоду приученный к дворцовой обходительности, сейчас не знал, что сказать. Лишь когда молчание затянулось, осмелился он произнести:
— Не понимаю, мой принц.
— Там, на столе, прочитай…
Арман подчинился. Он быстро нашел нужный листок бумаги и некоторое время сопротивлялся, видя посольские вензеля Виссавии и темно-синюю черту поверху. «Предназначено только для глаз повелителя…» Но, различив на листах имя брата, взял страницу и погрузился в чтение.
«Подытоживая наши переговоры с наследным принцем Кассии с прискорбием констатируем, что несмотря на все заверения в безопасности наследника Виссавии, вы не в состоянии выполнить взятых на себя обязательств, и мы вынуждены вмешаться.
По приказу богини я предлагаю вам два выхода.
Первый — вы откроете нашим людям правду, и вернете наследника в клан. Естественно, в этом случае ваш сын будет обязан разорвать связывающие с Рэми узы.
Второй — вы под указанным ниже предлогом отправите в Виссавию посольство, в которое войдет ваш наследник и его телохранители. В клане Рэми будет в безопасности, а вы получите передышку.
В случае раскрытия происхождения Рэми наша страна больше не будет поддерживать Кассии в ее политических играх. Если же наследник умрет, мы не только откажемся поддерживать вас политически, но более не будем присылать в Кассию целителей».
Арман вздрогнул, посмотрев на выпрямленную спину принца. Виссавийская дипломатия, с ее политикой невмешательства, как всегда, беспощадна. Не щадит она ни гордости Мираниса, наследного принца Кассии, ни гордости Рэми. Если брат узнает о письме…
Окутанный узами богов Рэми думал только о принце, и Арману это нравилось все меньше. Ему более импонировал тот неподвластный никому братишка, которого он встретил вновь полгода назад. Тот Рэми, свободолюбивый, гордый, был тем, что Арман помнил. Новый Рэми, мягкий и податливый, был незнаком и чужд.
Миранис все так же не оборачивался, смотря на город. Блеснула на северо-западе молния, сонно ответил ей гром. Арман, слегка поколебавшись, продолжил чтение:
«Я, хранительница и жрица Виссавии, смею настаивать на срочном принятии решения. В течении нескольких дней Алкадий наберет силы и явится в замок, и мы не можем не можем допустить его встречи с наследным принцем Кассии. Наследник этой встречи может не пережить. И мы не можем позволить, чтобы в соответствии с вашими магическими законами вместе с наследником умерли бы и его телохранители.
Завтра на рассвете, если вы не примете решения, жрицы богини расскажут о том, что Рэми жив, совету Виссавии. И после этого клан официально потребует отдать наследника.
Вы знаете, чем это грозит лично вам и вашей стране. Вы знаете, что мы не хотим давить на целителя судеб и заставлять мальчика силой вернуться в Виссавию. Но если выбирать между давлением на Рэми и опасностью его потерять, мы все же выберем первое.
Потому мы надеемся, что вы выберете правильно. И что Миранис, наследный принц Кассии, сдержит слово и привезет нам Нериана, обезопасив его и свою жизнь».
— Что? — тихо переспросил Арман. — Они с тобой встречались? И все равно написали тебе вот это?
Хранительницы слишком в себе уверены, слишком уверены в своей силе. И не понимают, что лишь еще больше злят своим письмом Мираниса? А наследник, как всегда, отыграется на Рэми!
Арман сжал зубы и вздрогнул от острого взгляда Мира:
— А что ты думал? Ты же знаешь, что виссавийцы, нежные и ласковые, не умеют прощать. А еще они умеют отказывать. Грубо, цинично сказать «это не наше дело». Именно так они и сказали моему отцу, когда тот попросил полгода назад о помощи…
Арман отвернулся, возвращая письмо на стол. Он знал, боги, очень хорошо все это знал…
— Я…
Мир раздраженно швырнул остаток морковки в пустую вазу.