Рэми… и не скажешь ведь. Гибкий, но не худой, грациозный, что, казалось, переломишь одним движением, он на тренировочном дворе уже многих клал на лопатки. Кадм, что его учил, лишь посмеивался. Но равным себе противником явно не считал: в паре ощутимо берег, и Арман его понимал. Рэми все же был больше, гораздо больше, магом, чем воином. И Арман знал, что Рэми придется долго стараться, чтобы догнать брата в воинском искусстве.
Если когда-то догонит.
С таким магическим даром ему, собственно, и догонять не обязательно. Дозор его охранит не менее старательно, чем самого наследного принца. Да и Кадм, судя по всему, напарника в обиду давать не намерен, столько раз от грани отводил, что Арман уже устал считать.
— Мой архан, — тихо прошептал Нар, и с его пальцев полилась магия… немного: хариб, как и его архан, не был сильным магом, но этого хватило, чтобы на миг забыться тяжелым сном, а когда Арман проснулся, Нар уже смыл пену с его волос, и тихо позвал:
— Вставай, мой архан. Я помогу тебе одеться. Повелитель ждет.
Купание, короткий сон и помощь Нара помогли: Арман уже почти не чувствовал усталости, хотя и знал, что это ненадолго. Он послушно встал у края бассейна, раскинув руки, ждал терпеливо, пока хариб справится со сложным церемониальным одеянием, хотя ненавидел ждать. Но не мог явиться к повелителю в неподобающем виде.
Начал Нар с нижней туники, белоснежной, мягкой на ощупь, с вышивкой серебром по вороту. Ловкими движениями пальцев скрепил нежную ткань по швам миниатюрными, тонкой работой застежками: арханы не носили сшитой одежды, и иногда Армана это дико раздражало.
— Мой архан, — начал вдруг Нар, и Арман, уловив в его голосе плохо скрываемую неуверенность, слегка напрягся. — Твой брат.
— Что мой брат? — тихо поинтересовался Арман.
Он не видел Рэми уже седмицу, хотя они и жили в одном замке: эти волны нечисти ели все время Армана, все его силы. Да и что с Рэми может стать? В замке, под защитой самых сильных высших магов? Прочем, братишка всегда отличался способностью влипать в неприятности…
— Я встретил его вчера, в коридоре, — продолжил Нар. — Рэми… страшно похудел. Осунулся. Прошел мимо и даже не заметил…
— Вот как, — прошипел Арман, когда Нар закончил с его штанами и принялся за верхнюю, полупрозрачную тунику. — И что сказал Лиин?
— Хариб твоего брата отказался что-то объяснять, ты же знаешь…
— Рэми приказал, — закончил за него Арман. — Это похоже на моего брата. Проклятие! Всего пару дней меня в замке не было, а он опять! Что говорит его учитель? Другие телохранители, Миранис?
— Мой архан, я не осмелился их спрашивать…
Ну да, кто из них будет разговаривать с харибом? Но с Арманом еще как будут! Если не как со старшим столичного дозора, то как с главой одного из самых сильных родов в Кассии, а будут! Щелкнули серебряные браслеты на запястьях, обнял широкий пояс, и Арман сел на приготовленный для него табурет, позволяя себя причесать и разрисовать лицо тонким узором рун.
«Ну что-то же ты выяснил, — спросил Арман мысленно, чтобы не мешать Нару работать, — не так ли?»
— Это тебя не обрадует, архан, — мягко ответил Нар, выводя тонкой кистью узор на щеках Армана.
«А тебя сейчас кто-то просит меня радовать? Говори!»
— Рэми заперся в своих покоях, выходит только на дежурство. Замок сказал, что еда его возвращается почти нетронутой. Что архан забросил свои книги, так что я не совсем понимаю причину этого затворничества, — Арман тоже не понимал, но, несомненно, поймет. — Он больше не тренирует с Кадмом и дозорными, — а ведь так любил эти тренировки, — и ссылается на занятость, не встречается со своим учителем.
— Я понял, не продолжай! — сказал Арман, поднимаясь.
Замер на миг, когда хариб слегка поправил, сформировал теми же застежками складки на верхней тунике, взял со стола приготовленные для него белоснежные перчатки и посмотрел внимательно на Нара:
— Тебя-то что грызет, мой друг?
Нар накинул на плечи Армана тонкий плащ, скрепил его у шее серебряной фибулой с крупным брильянтом и тихо прошептал:
— Прости, что я недоглядел его, мой архан.
— Рэми большой мальчик, — ответил Арман, оглядывая себя в зеркало: серебро вышивки по тонкому шелку, мягкий блеск драгоценных камней, холодность во взгляде. Арман прикрепил к поясу тонкий клинок, что служил скорее для украшения, чем для защиты, и криво улыбнулся: — Давно уже отвечает за себя сам.