Дождавшись ответного сигнала, он развернул голографический экран и вместе с напарником стал изучать полученное досье.
— Наш клиент, — подтвердил он через некоторое время, — Воронов Шамиль Каюмович, 2098 года рождения, осужден в 2129-м за преднамеренное убийство. Отсидел 11 лет. Полгода назад откинулся. Да, мельчают граждане уголовники.
— Смотри, — повернулся он к напарнику, — убивец, 11 лет зону топтал, под два метра вымахал, руки — как у меня ноги, а споткнувшись о кота в темноте — обделался.
— Меня пытали, — подал с пола голос Шамиль Каюмович, — котом пытали!
Милиционеры, не сговариваясь, посмотрели на него, потом на меня (я был занят важным делом — мыл задницу) и покатились со смеху.
— Да, — заявил, отсмеявшись, старший из милиционеров, — этот засранец еще и юморист. Мы его забираем.
— Ножик его прихватите, — указал Сергей на лежащий около двери и всеми проигнорированный клинок, — и перецепите его, пожалуйста, в ваши наручники. Эти мне дороги как память. Подарок.
— Твоя железяка? — спросил милиционер у Воронова.
— На улице нашел.
— Ага, вместе с интегрированными в комбинезон ножнами, — усмехнулся милиционер.
— Вот здесь распишитесь, пожалуйста, — протянул он Сергею стандартный бланк протокола задержания.
— Землю в ближайшие три дня не собираетесь покидать?
— Собираюсь, причем завтра. Контракт заключил.
— Тогда давайте еще один документ оформим. Для суда над этим засранцем. Проникновение Воронова Шамиля Каюмовича в ваш дом подтверждаете?
— Подтверждаю.
— Наличие в его руке этого ножа в момент проникновения подтверждаете?
— Подтверждаю.
— Вы его в гости не приглашали и нож принести не просили?
— Не приглашал и не просил.
— Спасибо, распишитесь вот тут.
— И что теперь с ним будет?
— Стандартный вариант. Это рецидив. Так что пятнашка, и уже не в обычной производственной зоне, а на руднике. Ну, спасибо вам за помощь в задержании опасного для общества индивидуума, нам пора. Держите ваши наручники. И благодарите вашего кота — похоже, что он вам жизнь спас.
Милиционеры подхватили Воронова под скованные за спиной руки, рывком подняли на ноги и повели на выход.
— Обязательно поблагодарю, — ответил Сергей, закрывая за ними дверь.
Я подошел к Сергею и потерся о его ноги.
— Молодец, Кеша, — Сергей уселся около меня прямо на пол и начал почесывать под нижней челюстью, — ты все сыграл правильно. Очень убедительно получилось.
Я завалился на бок, подставляя Сергею пузо. И он, наконец, занялся делом, заодно развлекая меня разговорами:
— Похоже, что этот контракт будет непростым. Не зря нам перечислили такой большой аванс. Там действительно нужна профессиональная охрана. Течет у них капитально. Деньги перечислили вечером, а ночью нас уже попытались остановить. С другой стороны, нас они пока всерьез не воспринимают. Иначе не прислали бы дилетанта. Это ведь был обычный бандит.
— Мрр, — возмутился я.
— Ну хорошо, не обычный, а убийца и здоровый как лось. Но ты ведь не испытывал особых сложностей?
Я презрительно зевнул.
— Вот видишь, а могли ведь и профессионала организовать.
Я потянулся.
— Ладно, ты бы размялся, и в конце мы бы его все равно уделали. А в результате они забеспокоились бы и могли форсировать операцию по устранению нашего клиента. Пока у нас фора и надо ее использовать на все сто. Поэтому наши планы меняются. Отправляемся не утром, а прямо сейчас.
Сергей
Потенциальный клиент связался со мной вчера, ближе к вечеру. Как обычно, контакт нестандартный и краткосрочный. Другие, собственно, я даже не рассматриваю. Не то чтобы я не особенно нуждаюсь в деньгах или привередничаю. Пенсии, которая была мне назначена после увольнения из военной косморазведки, хватает не только на хлеб, но и на толстый слой колбасы. Жить на нее можно. Да и приработок тридцатилетний профессионал всегда найти в состоянии. Другое дело, что далеко не всякая работа меня устраивает. Есть такое понятие — шило в заднице. Это как раз мой случай. Не могу я сидеть на месте, заниматься монотонным, возможно очень важным, но таким чудовищно скучным делом, что руки опускаются.
Вторым фактором была прирожденная способность к эмпатии, которая резко усилилась после черепно-мозговой травмы, полученной мной во время последней силовой акции, и послужившей основной причиной моего увольнения. Не мог я долго находиться в большой компании. Слишком много чужих эмоций теснилось в голове. То, что очень помогало мне как разведчику, теперь обернулось против меня. Поэтому работу я выбирал с таким расчетом, чтобы эта моя особенность способствовала ее большей эффективности, а не служила препятствием. Работа телохранителя оказалась именно такой. Ничто не может так облегчить действия телохранителя, как возможность чувствовать своего клиента и заблаговременно понимать намерения лиц, покушающихся на его жизнь.