Он нашел меня. Снова. Он преследует меня. Он наблюдает за мной. Даже сейчас он может наблюдать через окно, готовый сделать снимок. Я бросаю взгляд на окно своей спальни, затем на ванную, как будто он может просто появиться из ниоткуда.
К счастью, Нин радостно болтает, поддерживая разговор за нас обоих.
— Когда я была подростком, мне вообще не нравилось ухаживать за собой, — смеется она, очищая кожу вокруг моих ногтей с помощью ватного диска. — Я была таким сорванцом. Я просто хотела учиться.
— Тогда как ты начала заниматься маникюром? — спрашиваю я, заставляя себя вернуться к разговору.
— Я обучалась на специализации «Связи с общественностью». И в Тайланде я работала на генерального директора крупной телефонной компании. Но компания обанкротилась, и я переехала сюда со своим мужем. — Она вздыхает. — Он ушел довольно скоро после того, как мы переехали. Я пыталась устроиться на работу в качестве пиарщика, но здешние работодатели не доверяют иностранным дипломам. Вот почему я работаю в сфере красоты. Мой бывший муж не давал никаких денег на детей, когда они росли. Я хочу, чтобы они смогли поступить в достойные колледжи.
Я хмурюсь.
— Это незаконно. Если он отказывается платить алименты, ты можешь подать на него в суд за это.
Она смеется, как будто это самая смешная шутка в мире.
— Ох, я не могу позволить себе адвоката. Ногти полностью готовы, милая, мы просто увлажним твои ручки, и ты можешь быть свободна.
— Спасибо, — прохрипела я. Пока она тянется за бутылочкой лосьона и греет его в ладонях, я снова думаю о письме. Мне ненавистна мысль о том, что что-то, к чему прикасался X, находится в моем доме. Я не чувствую себя в безопасности даже в собственном доме.
Ты мне больше нравишься в белом.
— Ой, упс! — Я подпрыгиваю, когда Нин слишком резко поворачивается, опрокидывая бутылочку с лосьоном. Мгновение я просто сижу, застыв и уставившись на лосьон, растекающийся по моему голому бедру. По моему ковру. Даже по моим простыням.
А потом я просто слетаю с катушек.
— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? — кричу я, мой голос становится все громче. Страх пронзает меня, и я, пошатываясь, выпрямляюсь. — ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА!
Я тру лосьон на моей ноге, пытаясь стереть его, но он просто впитывается в мою кожу. Нин хватает бутылочку, бормоча извинения, но та просто выскальзывает из её рук. Я смотрю, как всё выливается на мой пол, липко блестя на ковре. Меня сейчас стошнит.
Мой рот открывается.
— УБИРАЙСЯ! — кричу я. — ОНО ПОВСЮДУ! Ч-ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА? Я…
Руки сжимаются на моих плечах, и я ахаю, когда появляется Мэтт и бесцеремонно выталкивает меня из комнаты в мою гардеробную. Он закрывает за нами дверь, но я все еще могу слышать, как Нин начинает плакать в соседней комнате. Он хлопает рукой по выключателю и пристально смотрит на меня сверху вниз. Он выглядит разъяренным: челюсть сжата, ноздри раздуваются.
— ЧТО, БЛЯТЬ, С ТОБОЙ НЕ ТАК? — рычит он. Я открываю рот, но он перебивает меня. — Ради бога, я не знаю, почему ожидал чего-то другого. Ты такая же, как все остальные! Богатая избалованная маленькая девочка, которая думает, что только потому, что у нее есть деньги, она может обращаться с другими людьми как с дерьмом.
Я не знаю, что сказать. Мысли сменяются друг другом с бешеной скоростью. Я не знаю, что только что произошло. Я ничего не понимаю. Я не знаю, почему я так испугалась…
Я отталкиваю Мэтта от себя.
— Уходи.
Он делает шаг назад, кипя от злости.
— Что? Что она могла такого сделать, что заставило тебя так наброситься на нее?
— Она… она пролила лосьон…
— Ей едва хватает денег на еду, — орет он. — Она работает на трех работах, чтобы прокормить своих детей, которые даже не приезжают к ней! Ты зарабатываешь в пять раз больше ее годовой зарплаты, просто делая чертов пост в Instagram, так что даже не смей кричать на нее, будто она значит меньше тебя!
Его голубые глаза впиваются в мои с такой неприкрытой ненавистью, что я не могу нормально дышать.
— Пошел вон! — внезапно кричу я, хватаю ближайший предмет, который попадается под руку — пушистую розовую сумочку с помпонами — и бросаю ему в голову. Он легко уклоняется, хмуро глядя на меня, затем поворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь. Я слышу приглушенные рыдания Нин через дверь и его низкий, успокаивающий тон, пока он говорит с ней.