Брат был не в восторге. Совсем даже наоборот. Громко кричал, что с ним все впорядке и в враче он не нуждается. Что рука сама заживет - главное, не снимать лубок. Что он прекрасно справится и одной рукой. Но я была неумолима. Во-первых, я, как телохранитель, а потом уже как сестра не могу позволить ему допустить хоть малейшее ослабление его защиты. Во-вторых, много ли наваюет парень со сломанной рукой, если вдруг со мной что-то случиться. Вот и я думаю, что не много.
- Марк дар Теор, входите. - врач в точно таком же противно-белом безликом халате отворяет дверь, пригляшая брата внутрь. Он стоит на пороге и мнется, поглядывая на меня. Думает, что я так просто отменю это все и мы, дружно держась за ручки и напевая веселую песенку, уйдем в закат? Хотя... вспоминая Ролега... скорее уедем.
- Заходите, босс. Я буду ждать вас здесь. - отрезаю ему последние пути отступления. Поэтому волей-неволей, но ему приходится туда войти. Взгляд у брата такой, словно я его на казнь веду. Хмыкаю. И не думала, что спустя столько лет, брат продолжает бояться врачей. Не ребенок уже, а боязнь-то детская.
Прошло уже полчаса. Марк то выходил из кабинета и шел, видимо, на ренген, то возвращался туда со снимком. Врач вышел только один раз и испуганно посмотрел на меня, утирая пот. Вот как? Наверное дело плохо, раз он так нервничает. Я пока ничего не спрашиваю - время еще покажет, но морально начинаю готовиться к худшему. Отец меня явно по головке не погладит.
Еще двадцать минут и брат выползает из кабинета. На его руке магический гипс. Я вскидываю голову и смотрю на него. Марк виновато вздыхает и отводит глаза. Я качаю головой и хмурюсь. Впрочем, этого можно было ожидать. Идиот же! Тупой пацан, который всеми способами почему-то старается защитить меня. И пускай я его сестра, но впервую очередь - Телохранитель.
Самое удивительное для меня то, что его руку так и не залечили магией. А это значит, что его перелом не такой простой, как кажется. Надо будет позже поговорить с врачом наедине. Без брата. Иначе... врач никогда не скажет все в открытую.
- Пойдем. - разворачиваюсь и иду к выходу, уже не следя за Марком. Он - большой мальчик и сам справится. Сейчас мне лучше продумать, как я буду разговаривать с отцом. Он будет не в восторге. Это однозначно. Наверное, меня снова ждет физическое наказание. Морщусь. Спина и живот начинают сильно болеть.
Мы проиграли. А это значит, что Лот может потребовать себе все, что пожелает. Брат сломал себе руку. А это значит, что отец будет в ярости. Особенно при том, что руку Марку так и не залечили. Мда... Влипаем мы, конечно, здоровски. В вот выбираемся - не очень.
***
В машине царит мертвая тишина. Брат то и дело виновато посматривает на меня, но я молчу. Я слишком зла на него, чтобы разговаривать. Мне кажется, что еще немного и я прибью его. Однако, я лишь молчу и упрямо смотрю в окно, хотя от взгляда брата у меня уже свербит между лопатками.
Я думаю. Думаю о последствиях такого недальновидного обещания Марка. Думаю о тяжелом разговоре с отцом, который, наверное, позже перерастет фактически в мое избиение. Действительно... Непослушных детей нужно наказывать. Особенно, если такие дети нарушили прямой приказ. И пусть обстоятельства сложились независимо от их возможностей и мнения, отцу, думаю, на это плевать. Он накажет меня. В этом я уверена.
- Витан... Витан, пожалуйста, прости меня. - Марк просит как маленький ребенок. Непривычно видеть... вернее, слышать его голос таким... грустным. По его голосу кажется, что еще немного и он расплачется. Я лишь качаю головой, не собираясь поворачиваться к нему лицом. Не хочу, чтобы он видел мое разочарование и злость на него.
Это было странно, но для него я была почти единственной, чье мнение хоть немного, но что-то значило для него. Моя похвала... Мое неодобрение... Моя злость... Видимо, я относилась для него к избранной касте людей, с чьим мнением хоть как-то считались. По мимо меня к таким "избранным" относился отец и, кажется, Гоуш - лучший друг Марка.
Правда, я совсем не радовалась своей "избранности". Ведь это значило, что за мной всегда будет слишком пристальное наблюдение. Это значило, что брат никогда не оставит меня. Что я всегда буду под его боком. Что я... не имею права показывать настоящие эмоции.
Я словно кукла, которую постоянно дергает за ниточки скрытый кукловод. Вернее, кукловоды. У меня их пока два - отец и брат. Два кукловода, которым я одновременно не нужна, но при этом и смертельно необходима. Это странно. Это пугает. Это... заставляет мою душу заходиться в отчаяние и ужасе. Это заставляет меня отчаянно желать убежать. Но я прекрасно знаю, что это невозможно.