— Да, — ответил гробовщик. — Я знаю, как это бывает. Ему так лучше, поверьте.
Мать зарыдала опять. Никита тут же пожалел за свою откровенность.
— Он… Он так и сказал! — завыла женщина.
— Послушайте, вот что мы сделаем, — Никита встряхнулся и взял в руки планшет с каталогом «Последнего приюта». — Посмотрите сюда, — он быстро проскролил несколько опций и вывел в голограмму подходящую. — Ваш сын был замечательным человеком, не так ли? Все должны знать, каким отличным парнем он был, правда?
— Конечно! — истово согласилась мать.
— Предлагаю классическое надгробие, разработанное специально для молодых людей. Простое, современное, трогательное. Здесь, как видите, встроен интерактивный монитор. Любой желающий сможет подойти и просмотреть архив памяти вашего сына. Вы же вели видео-дневник?
Женщина затрясла головой.
— Можем также установить встроенную голограмму. Например, ваш сын с планшетом в руках. Он ведь любил читать?
— Очень! — дрожащим от слез голосом сказала мать покойного.
— Встроенная голограмма — это дополнительная опция. Также понадобится ежеквартальный сервис. Финансовую часть обсудим позже.
В кабинет вернулся отец покойного — мрачный и, как будто еще более поседевший.
— Дорогой, — кинулась к нему жена, — посмотри! Для Артурчика…
Дальше шло по накатанной. Финансового консультанта у супругов не оказалось, поэтому утвердили смету, подписали договор и оформили рассрочку в тот же день. «Легче легкого» рассказывал Никита Хавецкому о незадачливых клиентах, потягивая из банки кофолу.
— А че дрессинг не вписал? — патологоанатом вернул гробовщику планшет с документацией.
— Так его в клинике подготовят. Он же эфтаназник.
— И че? А носик в последний путь подпудрить?
— Не жадничай, Хавецкий. И так накрутили, рассрочка на целый год.
— А мы тут не благотворительный фонд. Впиши, — Хавецкий ткнул пальцем в планшет, — десять кредитов дрессинг.
— Ладно, успокойся, — Никита спрятал планшет в карман и опять нащупал лотерейку.
— Так и быть, бери за тридцатник, — он достал серебристую карточку и бросил на стол перед Хавецким.
Тот взял билет, покрутил в руках и отодвинул назад.
— Не, в лохотрон не играю.
Никита недоуменно воззрился на напарника.
— Да ты пятьдесят предлагал…
— Вот и надо было ловить момент, — отрезал приятель.
— Не хочешь быть вечно молодым? Бессмертие, все такое…
— Конечно хочу! Только ты ведь не вечную молодость предлагаешь, а бесполезную херню. Подумай, ну какой шанс? Один к сорока миллионам…
— А вдруг? — настаивал Никита.
— Вдруг бывает только пук, — выдал Хавецкий и грубо заржал. — А вообще оно было бы неплохо.
— Что?
— Ну представь, денег хоть жопой ешь! Можно не работать. Времени навалом. А сколько баб можно перевалять.
— Не надоест за триста лет баб валять?
— Ты че тоже заднеприводной?
— Ладно, но… учится там? Ты мог бы стать хирургом.
— Хм, — крякнул Хавецкий. — Я уже не мальчик, чтобы в облаках летать. Давно отпустило. А ты? — вдруг спросил приятель, — Сам-то че?
— А я… — раздумчиво проговорил Никита, — понимаешь, так получилось… Хм… В общем, самому оно мне вроде и не к чему.
— Ну ты забавный, штрих, — рассмеялся Хавецкий. — А деньги?
— Деньги — это конечно… Вот только Валька у меня… Она ведь на этой лотерее помешалась.
Ник вспомнил про покойного Артурчика и добавил:
— А шанс, если и выпадает, только один.
— А че ты за нее так уцепился? Сколько вы вместе? Это не нормально. Да она просто твою жилплощадь пользует, вот и не съезжает. Бабы, они…
— Слушай, Хавецкий, давай не будем опять двадцать пять, — Никита спрятал лотерейку в карман и поднялся. — Это… а может, у тебя есть надежный приятель?
— Ну, есть один четкий штрих, — флегматично кивнул патологоанатом.
— Будь другом, предложи ему! — воодушевился Никита.
— Да не вопрос, — Хавецкий отхлебнул кофолу и поморщился. — Никитыч, Билет по дешевке не возьмешь?
— Да ну тебя! — отмахнулся Ник и зашагал на выход. — Я думал, ты серьезно.
— Где ты его взял?
— Ну… — он остановился — Покойник подарил.