Н и н а. Об этом и не мечтала. (Прислушивается.) А наверху все еще стычки.
П о л к о в н и к. Ожесточенно сопротивляются более тысячи отборных эсэсовцев. Это не стычки. Это тяжелый бой, Гаранина. (Членам комиссии.) Послушаем рекомендации?
К а п и т а н. Минуточку. (Нине.) Почему до взятия рейхстага не подавала заявления?
Шум боя нарастает.
Н и н а. Писала. Еще под Москвой.
Е ф р е й т о р. Отказали?
Н и н а. Сама не подала. Решила уйти от… из батальона.
К а п и т а н. «Решила»? Почему?.. Почему?
Н и н а (тихо). По личным мотивам.
К а п и т а н (полковнику). Непонятно.
П о л к о в н и к (Нине, тепло). Слушай, после боев под Москвой прошло более трех лет. Ты дошла до Берлина. Чего ждала?..
Е ф р е й т о р. При такой боевой характеристике!
К а п и т а н. Опять что-то личное?
Н и н а. Мне трудно… объяснить.
П о л к о в н и к. Слушай, Нина, ты уж нам все, без утайки.
М а к с и м о в. Разрешите мне. (Выходит на авансцену, на гимнастерке майорские погоны.) Я расскажу парткомиссии про Гаранину. Ничего не скрою. И ни капельки не приукрашу. Это не нужно Нине. И не потерпит память войны.
Неподалеку разорвалась граната.
(Приходится повысить голос.) Начну с января сорок второго. Редактор фронтовой газеты послал меня на Можайское направление под Москвой…
З а т е м н е н и е.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Зимний лес. Сумерки. Отдаленный гром артиллерии. Шестовка с проволокой — связь. На втором плане шагает Ч а с о в о й — он охраняет командный пункт командира дивизии. Неподалеку от своего КП уединился полковник С о л о д у х и н. Ему лет под сорок. Достает из планшета треугольник письма. Всматривается в крохотную фотокарточку. Приходит М а к с и м о в, молодой и по многим признакам весьма еще штатский. Петлиц интенданта 3-го ранга не видно. Как и комдив, он в полушубке.
М а к с и м о в (нерешительно). Виноват, товарищ полковник.
С о л о д у х и н. А, корреспондент? (Прячет письмо.)
М а к с и м о в (кланяется по-штатски). Извините, оторвал вас…
С о л о д у х и н. Опять к нам в дивизию пожаловал?
М а к с и м о в. И вы опять недовольны моими очерками?
С о л о д у х и н. Серединка на половинку. За «волевой изгиб» моих губ голову тебе оторвать мало! Вместе с губами. А вот за «славу героев второго Бородина»…
Рукопожатие.
Знаешь, почему я к тебе подозрительно относился? Блокноты у тебя шибко пухлые. А прочел — обрадовался: статейки твои… виноват, очерки — короткие, лаконичные.
М а к с и м о в. Чтобы написать коротко, записываю подлинней.
С о л о д у х и н (лукаво). Впрок записываешь. Для будущего романа… Что ж, когда-нибудь новую «Войну и мир» прочитаю.
М а к с и м о в (улыбается). О романе и не мечтаю.
С о л о д у х и н. О стихах? Вроде «Бородино»?
М а к с и м о в (застенчиво). Уж если рискну, то — пьесу.
С о л о д у х и н. Театральная, значит, жилка?
М а к с и м о в. Просто пьесу о войне не с чем будет сравнивать. Стихи — минимум с Лермонтовым, роман — с Толстым.
С о л о д у х и н. Толстой… Война у него война, но и любовь на войне. И какая!.. Тебя кто дома ждет?
М а к с и м о в. Каждого, кто воюет, дома ждет женщина, но…
С о л о д у х и н. Не все ждут. Иные воюют. В восемьсот двенадцатом на всю кутузовскую армию одна кавалерист-девица гарцевала, а в моей дивизии сколько девушек воевало за Бородино!
М а к с и м о в. И каждую, пожалуй, война разлучила с любимым.
С о л о д у х и н. Каждую? А может, кто-нибудь встретит любимого как раз на войне!
М а к с и м о в (горячо). На фронте? В такой обстановке?
С о л о д у х и н. На фронте. В такой обстановке. И даже похуже. Эх, друг, а еще пьесу собираешься писать!.. Ладно, не буду тебя отчитывать — я сейчас добрый. Лейтенанта Лозового жду. В ночной поиск разведчиков водил. А Лозовой — он, брат, без доброго улова не возвращается. Твои коллеги, поди, про него уже писали?
М а к с и м о в. Он ведь отличился в бою за этот поселок?
С о л о д у х и н. Командование батальоном на себя принял. Комбат ранен, политрук на другом фланге, бойцы ждут. А Лозовой, беспартийный, — «Коммунисты, за мной!». Каково?