Л о з о в о й. Почему — связисточку? Если вас назовут интендантиком, вы же обидитесь.
Г р у б с к и й (смеется). Ей я и «интендантика» прощу! Не понимает, дурочка, до чего пикантна. И, так сказать, притягательна. (Лукаво.) Я еще чайку выпью. Надо же ей…
Л о з о в о й. Сообщить про, так сказать, притягательность?
Г р у б с к и й. Прекрасный пол любит комплименты в любом стиле.
Л о з о в о й. За такой стиль вам не поздоровится.
Г р у б с к и й (снисходительно). Возмутится?
Л о з о в о й. Возмутятся. Все. А разведчики — те могут вас…
Г р у б с к и й (насмешливо). На дуэль вызвать?
Л о з о в о й. До штрафбата довести.
Г р у б с к и й (шутя). А вы со своей стороны поддержите?
Л о з о в о й. Я со своей стороны заеду вам по физиономии.
Г р у б с к и й (понимающе хохочет). Дуралей и… Как же не догадался, что у вас с ней…
Л о з о в о й. Встать!
Грубский растерян.
Техник-интендант Грубский, встать!
Грубский поднялся.
Собрать вещи… Смирно. Кру-гом… На выход, шагом марш!
Грубский выбегает, чуть не сбив с ног К о р е ш к о в а. Корешков подает Лозовому записку. Лозовой читает.
К о р е ш к о в. Смурной. Взвился, чисто кот драный!
Л о з о в о й. Разве можно техника-интенданта с драным котом сравнивать?
Корешков смутился.
Иногда можно. (Весело.) Можно!
Входит Н и н а с аппаратом.
Н и н а. Товарищ гвардии капитан, ваше приказание…
Л о з о в о й (улыбаясь). Ох, любите вы официальщину!
Н и н а. Но вы вчера сделали мне замечание, товарищ гвар…
Л о з о в о й. Вчера. Все течет, все изменяется.
Н и н а (заняв место у телефона). Что же изменилось?
Л о з о в о й. Не заметили? А еще тургеневская девушка. Какое лучезарное утро! Классическое бабье лето. На ветвях серебрится паутинка… «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора — весь день стоит как бы хрустальный, и лучезарны вечера…» Помните?
Н и н а. Лермонтов?
Л о з о в о й. Тютчев.
Н и н а (виновато). Тютчева мы не проходили.
Л о з о в о й. Стихи не проходят. Стихи любят… Перейдем к прозе. Позавтракали?
Н и н а. Не хочется.
К о р е ш к о в. Это ты брось. (Достает котелок.) Коли солдату уж не кушается, стало быть, настроение — табак.
Л о з о в о й. Что вы, Степан Петрович! Откуда у нашей Нины скверное настроение? (Зачерпнув воды в ковшик, уходит.)
К о р е ш к о в (заметив удивление Нины). Сам диву даюсь. Таким не видел. Когда Красное Знамя прикололи — и то не так.
Н и н а. Может, письмо получил.
К о р е ш к о в. Мимо немца из Нежина? (Покачал головой.)
Возвратился Л о з о в о й, утирает лицо полотенцем.
Л о з о в о й. Несправедливо, товарищ Корешков: бабье лето есть, а мужицкое? (Нине.) Узнайте во второй роте, когда именно эвакуировали раненых в санбат? Час и минуты.
Н и н а. Слушаюсь. (По телефону.) Фиалка, я Травка!
К о р е ш к о в. Должно, опять «юнкерсы» повредили.
Л о з о в о й (надев портупею и пистолет). Ну, что там?
Н и н а. С Фиалкой связи нет.
Л о з о в о й. (Корешкову). Проверьте, обеспечьте.
К о р е ш к о в. Понял. (Быстро уходит.)
Н и н а. Резеда! Резеда, я Травка. Проверь Фиалку!
В дальнейшем продолжает вызывать Резеду. Входит Р а т о я н.
Р а т о я н. Летучка забрала раненых в госпиталь.
Л о з о в о й. Тебе удалось связаться со второй?
Р а т о я н. Я оттуда. И знаешь, для меня ясно: Сталинград, и только Сталинград, — вот тема сегодняшних политбесед. Кто ни встречает — один вопрос: Волга? Все понимают.
Л о з о в о й. Не возражаешь, в разведвзводе беседу проведу я?
Р а т о я н. Для тебя, кроме разведчиков, никого на свете нет. (Начинает делать записи.)
Л о з о в о й. Грешен. Но не только для меня разведчики — цвет фронта. А наша… товарищ Гаранина, как она рвется в разведчицы! (Нине.) И я вас понимаю.
Н и н а (вспыхнула). И направите в разведвзвод?
Л о з о в о й. Я? (Смеется.) Ни за что.
Н и н а. А кроме вас — кто может?