Л о з о в о й (лукаво). Мало ли кто? (Ратояну.) Можешь дать мне свои святцы по Сталинграду?
Р а т о я н. Бери. Для агитаторов я вот готовлю.
Л о з о в о й. Буду держать с тобой связь. (У выхода остановился.) Ты-то хоть заметил, какое сегодня утро?
Р а т о я н (продолжая писать). Четверг, двадцать первое.
Л о з о в о й. После войны начну воспитывать в тебе понимание красоты. (Уходит.)
Р а т о я н. Сегодня комбат не придирался?
Н и н а. Ой, товарищ замполит! Я уже забыла, что болтала!
Р а т о я н. А я не забыл.
Н и н а. Пожалуйста, забудьте! Мало что могло мне показаться!
Телефонный зуммер.
Травка слушает… Хозяина нет. Есть Сорок второй. (Ратояну.) Лейтенант Терехин.
Р а т о я н (взял трубку). Да… Яснее говори, Терехин. Русский человек, а темперамент армянский… Вот так… Что значит зашевелился противник? Армия? Корпус?.. А-а, только всего. Хорошо, Терехин, получишь подкрепление… Кого? Лично меня. (Положил трубку.) Я к Терехину.
Н и н а. Сообщить комбату?
Р а т о я н. Пока комбата не тревожьте. (Уходит.)
Н и н а (весело напевает на мотив «Полюшко-поле»). «Пока комбата не тревожьте… Пока-а-а комбата не тревожьте…» (Достает блокнот, пишет.)
Входит М а к с и м о в.
М а к с и м о в. Опять дневник?
Н и н а (задорно). Дневник. И вовсе не горестных замет, а радостных… Ой, я вам что-то молола насчет перевода в другой батальон… Обыкновенный треп. Какие в армии переводы, не школа же!
Телефонный зуммер.
Травка слушает… Так… (Упавшим голосом.) Записала. (Бросила трубку.)
М а к с и м о в. Что случилось?
Нина не слышит.
Что такое?
Н и н а (глухо). Ничего.
М а к с и м о в. Секрет?
Нина протягивает ему телефонограмму.
«Капитану Лозовому Алексею Денисовичу сдать подразделение лейтенанту Гецуеву Мурату Кайсыновичу и прибыть с денежным, продовольственным и вещевым аттестатами для направления к месту прохождения дальнейшей службы».
Музыка.
З а т е м н е н и е.
На следующий день. Погожее осеннее утро. В лесу близ КП Лозового. М а к с и м о в нацелил фотоаппарат на Л о з о в о г о. Тут же стоит Р а т о я н.
М а к с и м о в. Снимаю. А теперь вас вдвоем.
Р а т о я н. Подождем Корешкова.
Л о з о в о й. Верно. Фотографироваться вдвоем — скверная примета. Бабушка говорила.
Прибегает К о р е ш к о в, на ходу приглаживая волосы.
Р а т о я н. Долговато, Степан Петрович.
К о р е ш к о в. Почтарь нагрянул. Вам два письмеца.
Ратоян быстро прячет письма. Лозовой отвернулся.
М а к с и м о в (Корешкову). Становитесь. Отъезжающий в центре. (Собирается сделать снимок, но вдруг замечает Нину.) Нина! Скорей!
Н и н а. Спасибо. Я не… не фотогенична. (Смотрит на Лозового.) Пусть будет чисто мужской снимок.
Л о з о в о й. Пусть будет не чисто мужской.
Н и н а (скрывая радость). Приказ командира — закон. (Лукаво.) Но вы ж не приказываете мне! (Быстро уходит.)
К о р е ш к о в. Ох, намается с ней муженек!
Р а т о я н. Счастлив будет. Дожить бы нам до ее свадьбы.
М а к с и м о в. Товарищи, драгоценное время… Улыбочку, улыбочку! (Корешкову.) Почему такой постный вид? (Щелкает.) Все.
К о р е ш к о в. Машина ждет, товарищ капитан.
Л о з о в о й. Пошли. (Максимову.) Вы со мной?
М а к с и м о в. Минуточку. (Достает блокнот.)
Л о з о в о й. Минуточку можно.
Лозовой, Ратоян и Корешков уходят. Максимов садится на пенек, торопливо записывает. Входит Н и н а.
Н и н а. У меня к вам просьба.
М а к с и м о в. Снимок вы получите. Хоть и не хотели сняться.
Н и н а (вспыхнула). Совсем другая просьба! Мне очень нужны стихи Тютчева.
М а к с и м о в. Именно Тютчева?.. Ладно, у меня в Москве хранится томик. А Лозового я вам напечатаю отдельно.
Н и н а (просто). Когда?
М а к с и м о в. Вот это гадательно. Вызывают в Москву. Новое назначение… Не бойтесь, снимок пришлю… (Всполошился.) Задерживаю Лозового! Пошли.