Э л л и к о т (тихо). Как это понимать?
С т и в е н. Отец, неужели не видишь: ей безумно нравится в Штатах. Больше, чем в России. Она сама еще не понимает, как ей не хочется возвращаться туда. Но уже грустит, страшно грустит. Обязан я отобразить ее смятение? Такую книгу мигом издадут. И мамины акции не потребуются. Наоборот, я помогу тебе выпутаться из долгов. Тираж огромный. Гонорар высокий. Сразу же аванс в зубы…
Элликот бьет Стивена по щеке.
Э л л и к о т. Вот тебе аванс, подлец.
С т и в е н. Ты… ты ударил сына.
Э л л и к о т (глухо). Учителю Гаевому я с гордостью говорил… никогда не подниму руку на сына… А сейчас…
С т и в е н. Сын не судья отцу. Ты сам осудишь себя.
Э л л и к о т (вспыхнул). Хочешь подловить Люду! В моем доме. Мама столько лет ждала ее. А ты…
С т и в е н. Почему ты не веришь мне, отец?
Э л л и к о т. Ты не раз обманывал меня. Чем ты кончишь, Стив?
С т и в е н. Иногда полезнее вспомнить, чем кто начал. Твой мудрейший Генри Киссинджер начал рядовым агентом ЦРУ, а…
Э л л и к о т (настороженно). Ты почему вдруг — о ЦРУ?
С т и в е н. Не о ЦРУ, а о твоем временном кумире.
Э л л и к о т. Я на многое закрывал глаза, Стив. Но сейчас знаю, как должен поступить. В моем доме дорогая гостья. А хозяин гостей не обманывает…
С т и в е н (исступленно). Что ты хочешь сделать?!
Э л л и к о т. Обшарю весь дом. Наверно, ты расставил Люде не одну ловушку. И предупрежу ее. Должен.
С т и в е н. А сына — в безработные?! На всю жизнь!
Э л л и к о т. Опять хочешь разжалобить меня?
С т и в е н. После такого скандала меня не возьмет ни одна газета.
Э л л и к о т. Отец совесть не потерял.
С т и в е н (запальчиво). Значит, скажешь Люде?.. Я-то, дорогой отец, с этим примирюсь. Но мои… редактора тебе не простят. А у них огромное влияние. На банки. На фирмы. На власти штата. Банк закроет тебе кредит. Фирмы предъявят к оплате просроченные обязательства. Губернатор вспомнит, как ты пригрел парня, который демонстративно сжег призывную повестку… И я, увы, не смогу помочь. Ничем. Что может сделать безработный журналист из черных списков?
Э л л и к о т (после паузы). Ты и в Филадельфию хочешь сопровождать Люду?
С т и в е н. Телеграмма редакции, ты же знаешь. Кстати, наша газета собирается помочь Люде. Мы раскроем перед ней двери всех университетов и библиотек. Всех архивов! Увидишь, в своей книге Люда поблагодарит меня за помощь.
Входит запыхавшаяся Б а р б а р а.
Б а р б а р а. Весь двор обшарила! Идите домой. Неудобно перед Людой. Она ведь бог знает что подумает.
Э л л и к о т. Иди к ней, Барб. Мы — сейчас.
Б а р б а р а. Без вас не пойду.
С т и в е н (отцу). В самом деле, пойдем.
Э л л и к о т. Нет, я… (Схватился за сердце. Прислонился к стене, но все равно оседает.)
Б а р б а р а (бросается к отцу). Стив! Звони доку! (Вдогонку.) Принеси шприц! И ампулы в желтой коробке!
З а т е м н е н и е.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
На следующий день. Р а й с слушает доклад Г и ф ф о р д а.
Г и ф ф о р д. Даже трудно представить, сэр, как такая крохотная девочка отважилась залезть под массивную тахту. Но туда закатились олимпийские колечки медвежонка Мишки — подарок Гаевой. Вылезть девочка уже не смогла. Мать бросилась на помощь и зацепилась за устройство. Позвали деда…
Р а й с. Как в популярной русской сказке про репку.
Г и ф ф о р д. Но в сказке репку, кажется, вытащили, а здесь все пошло насмарку.
Р а й с. Не придавайте, Гиффорд, такое значение непредвиденному вмешательству ребенка в действия Стивена. Ведь за четыре дня болвану все равно не удалось выудить из Гаевой ни единого нужного нам словечка. Не клюнула она и на заигрывания. Так?
Г и ф ф о р д. Ни на политические, ни на… словом, личные.
Р а й с. Навряд ли клюнула бы и потом. Меня другое беспокоит: не вызвала ли эта история подозрений у старика?
Г и ф ф о р д. К счастью, сработала версия о журналистском долге Стивена. И затем старика хватил сердечный приступ.
Р а й с. Тоже «к счастью»? Помните, когда мы задумывали операцию на ферме, нахлынуло множество всяких «к счастью». Казалось, начинается игра в поддавки. А кончилось…