Л а р и с а. Кто посмел?!
Н а т а ш а. Какой-то… человек…
Л а р и с а. Человек? Нет, человек звонил тебе вчера. И позавчера. Двадцать раз. А я по твоему капризу врала ему, что не знаю, где ты. Мои слова убивали Марка, а я, дура…
Н а т а ш а. Постой. Еще сказал мне этот… парень, что…
Л а р и с а. Не парень. Тебе звонил враг. Твой и мой. Враг нашей родины, Наташа.
З а т е м н е н и е.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Окраина Тель-Авива. Знойный полдень. Квартира Деборы. Комната не из лучших. Две двери — внутренняя и во двор. Старая мебель, три постели. На стене — гитара. На комоде — стопка книг. Н а т а ш а в домашнем халатике у раскрытого окна.
Н а т а ш а (в окно). Мамочка, если на автобус большая очередь, дождись другого, а то тебя сомнут! (Машет матери рукой и задергивает занавески.)
Резко распахнув дверь, входит Д е б о р а. Всем своим видом, да и украшениями — вроде большого набора колец на обеих руках, она как бы говорит: здесь я самая главная! Иногда пытается смеяться, но никогда не улыбается.
Д е б о р а. Твоя мама уже, конечно, побежала на укол. Ох проклянет она нашу медицину, когда получит счет.
Н а т а ш а. Но ампулы мы привезли с собой.
Д е б о р а. Маме все кажется, что она в Белоруссии. Слушай, Авиталь, я хочу поговорить с тобой тет-а-тет.
Н а т а ш а. Тетя Дебора, и я очень хочу. (Вздыхает.)
Д е б о р а. Хорошо, если об одном и том же. (Смотрит на часы.) У меня двадцать свободных минут… Восемнадцать.
Н а т а ш а. Вы так рано в вашу столо… в ресторан?
Д е б о р а. Ой, девочка, когда у тебя такой молодой муж, как дядя Марсель…
Н а т а ш а. Еще не справляется с ролью хозяина?
Д е б о р а (игриво толкает Наташу в бок). Когда молодому красавцу хозяину нужно справиться с пятью официантками, ленивыми черными шлюхами, хозяйке лучше нагрянуть на часок раньше.
Н а т а ш а. Доверяй, но проверяй?
Д е б о р а (смеется). Неплохо сказано. (По-деловому.) Ну, что тебя гложет?
Н а т а ш а (грустно). Тетя Дебора, папе не под силу… там, на складе, под палящим солнцем. Он возвращается с работы в полушоковом состоянии.
Д е б о р а (недовольно). Только не строй из себя доктора медицины! Училась без году неделю — и воображаешь. Конечно, директору банка лучше, чем… Кем там считается папа?
Н а т а ш а. Не знаю, кем считается, но он — грузчик.
Д е б о р а. Ну, уж если под тель-авивским солнцем ему тяжело… (Разводит руками.) Ты знаешь, Натуленька, я не из тех, кто напоминает о своей доброте, но если бы я не пустила вас к себе, вас бы отправили в пустыню Негев. Вот там уж действительно, нечем дышать от жары. Ужасный хамсин. Этот знойный ветер забивает рот песком.
Н а т а ш а. Мы ценим, тетя… Но я…
Д е б о р а (обрывает ее). Не хочешь, чтобы папа мотался грузчиком? (Многозначительно.) Все зависит только от тебя.
Н а т а ш а (поражена). Да я бы… Я готова…
Д е б о р а. Готова? Посмотрим, как ты готова. Слушай меня.. Внимательно слушай. Я знала, что вы не Ротшильды. Но что вы приедете такими голь-шмоль и компания… (Пожимает плечами.) Счастье, что у вас есть надежный капитал.
Н а т а ш а. Надо продать мамины драгоценности?
Д е б о р а. «Драгоценности». Аж два месяца можно на них прокрутиться на консервах.
Н а т а ш а. Я пойду на курсы медсестер.
Д е б о р а. Не смеши меня, девочка. Знаешь, сколько получает сестра? Две недели в месяц живет на одном кофе. Незадолго до вашего приезда сестры задумали бастовать. И знаешь, кто спас их от голода? Сейчас лопнешь от смеха. Проститутки. Проявили солидарность… Так вот, Авиталь…
Н а т а ш а (порывисто). Тогда помогите мне устроиться в фельдшерскую школу! Тетя!
Д е б о р а. Тебя могут принять только после армии.
Н а т а ш а. Почему армия? Я новоприбывшая.
Д е б о р а. Каждая новоприбывшая быстро становится староприбывшей. Слушай меня, Авиталь. У вашей семьи есть единственный для Израиля капитал… (После многозначительной паузы.) Ты.
Н а т а ш а. Я?!
Д е б о р а. Не строй из себя наивненькую. Каждая остропикантная женщина чувствует свою силу, свои чары на мужчин.
Н а т а ш а (глухо). Тетя…
Д е б о р а. Только не ломайся. (Испытующе.) Не замечаешь, какие взгляды бросает на тебя мой красавчик? А я вижу.