Надо ли говорить о том, что уже за три часа до назначенного времени я сидел за столом с тетрадкой, ручкой и сгорал от нетерпения? Надо ли рассказывать о том, какое напряжение я испытывал? В голове крутились неотвязные, мучительные мысли: «Вдруг никто не придет, никто не будет со мной разговаривать? Вдруг это действительно всего лишь бред, галлюцинация, помешательство? Вдруг я опять останусь один — с этим своим даром, который никому не будет нужен?!» Так я изводил себя до тех пор, пока не потерял счет времени и перестал смотреть на часы. Но ровно в 23.00 в голове раздался Голос: «Что ты так волнуешься? — Вопрос Учителя прозвучал спокойно и улыбчиво. — Мы будем заниматься, не беспокойся!» У меня как будто гора с плеч свалилась. Я облегченно вздохнул и стал жадно внимать тому, что мне говорилось.
Я узнал, что мы будем заниматься каждую ночь с одиннадцати вечера до четырех утра. Распорядок занятий: сорок пять минут — лекция, десять минут — вопросы и ответы, пять минут — перерыв… Учитель мог распоряжаться моим временем как угодно — я принимал все безоговорочно и готов был слушать и записывать хоть десять, хоть сто суток подряд без сна и отдыха!
Это было счастье, что меня не бросили.
Начались занятия. Голос звучал во мне — я слушал, впитывал, вникал, кое-что конспектировал. Каждые пятьдесят пять минут в голове раздавался характерный легкий щелчок — и все прекращалось. Ровно на пять минут. Но эти минуты отдыха были мне не нужны. На «переменках» я изнывал от нетерпения. Всем своим существом я устремлялся вперед: мне нужно было лететь навстречу моему загадочному, волшебному будущему — стремительно, без остановки, жадно поглощая все, о чем рассказывалось. Через несколько дней я стал возмущаться. «Не хочу отдыхать! — кричал я. — Хочу работать без пауз!» Учитель мягко увещевал меня, но однажды я услышал не Его — прозвучал другой голос, более низкий, густой: «С этим учеником не надо спорить. Все равно он не отдыхает». И мы стали работать без перерывов.
К концу занятий я страшно уставал. От пятичасового, почти неподвижного сидения на стуле затекала шея, болела спина. А потом — занятия требовали предельной концентрации. Теперь я понимаю, что обучение шло на пределе моих возможностей — на пределе способности понять и принять Знание.
Как я выдерживал такие нагрузки — каждый день, почти не имея времени для сна? Когда в четыре утра занятия заканчивались, мы с Учителем прощались, и я расслабленно откидывался на спинку стула. И вот тогда через меня проходил мощнейший поток светлой энергии, я бы назвал эту процедуру энергетическим душем. Душ очищал меня, вымывал усталость, снимал напряжение, давал новые силы. После него сна не было ни в одном глазу, я становился свежим и бодрым. Иногда я все-таки ложился отдыхать на два-три часа, прежде чем отправиться на работу, но это скорее была дань привычке, нежели необходимость.
Так продолжалось полтора года. Это было удивительное время. Я не жил — летал. Первым приезжал на телестудию, последним уходил, работал как вол, но — радостно, напористо, счастливо. Мне не хватало восьми часов трудового дня — я все не мог себя загрузить по-настоящему. Фантастическая энергетика и непрерывное ощущение счастья, постоянное желание творить, созидать новое — вот какой была моя жизнь!
Вместе с любимыми
Само собой разумеется, я не мог держать в себе то, что со мной происходило. Это было просто немыслимо! Я пытался рассказывать своим родным о Голосе, о том, чем я занимаюсь с одиннадцати вечера до четырех утра и как это изменило мою жизнь. Но потом перестал. Видел оторопь, испуг, полное непонимание — и перестал. Каждый раз мои родственники испуганно заключали, что я сошел с ума, «поехал», так сказать, «на всю голову», и очень переживали.
Зачем волновать любимых людей понапрасну?..
Но я должен, должен был с кем-то делиться своими впечатлениями! Мне было необходимо рассказывать кому-то о своих ощущениях, видениях, Голосе, обучении — горячо, долго, подробно, с возвратами и повторами, размышляя, восторгаясь, удивляясь, заново проживая свои открытия. Мне нужен был собеседник, слушатель — но не обычный доброжелательный знакомый, тем более не скептик и слепой самоуверенный насмешник (а таких вокруг всегда немало), но верный друг. Друг, который верит в мой дар, жадно интересуется всем, что так властно захватило меня, и который понимает то, что я порой столь сумбурно излагаю.
И такой человек в моей жизни появился — моя будущая жена. Однажды судьба свела меня с прекрасной девушкой по имени Людмила, и я безоглядно в нее влюбился. Мы стали встречаться. К тому времени мой первый брак распался, я был свободен… Людмила приняла меня таким, каким я был, — со всеми моими странностями, «фантастическими» рассказами, видениями, «чудачествами», поисками ответов на вопросы, которые никто вокруг себе не задавал. Но самое главное — она сразу поверила в реальность того, чем я жил. И поэтому не просто слушала меня — она живейшим образом участвовала во всем, о чем я рассказывал, проживала это вместе со мной, горела этим так же, как я… Когда мы были вместе, я испытывал удивительное чувство — влюбленность, помноженную на ощущение абсолютного понимания твоего состояния любящим человеком. Я был счастлив и безмерно благодарен своей будущей жене.
В конце концов Люда стала «видеть» как экстрасенс — ее любовь и вера даровали ей такую способность. Теперь она могла «зрительно» воспринимать то, о чем я ей рассказывал. Мир сверхчувственного восприятия стал для нее реальностью. Иногда мне кажется, что это произошло с ней потому, что по-настоящему любящая женщина должна жить с любимым мужчиной в одном мире. И если ему это нужно — а мне поддержка Людмилы была необходима, как воздух! — и если она этого хочет, то так и случится.