- Здесь больше не о чем говорить. Я не хочу тебя видеть сейчас, Льюис. Не знаю, когда захочу снова быть возле тебя.
- Эшли.
Ну вот оно: стоило моей сестре выйти из машины и направиться к дому, как Льюис растерял весь свой новоприобретенный пыл и стал прежним – тихим, молчаливым, немного беззащитным перед своей невестой. Но уже было слишком поздно. Эшли уже была взвинчена, и ему оставалось лишь молча мириться с этим, хотел он этого или нет.
Сестра прошла по дорожке, увидела меня и замедлила шаг ровно настолько, чтобы хватило времени послать мне убийственный взгляд. На ней было то самое платье, которое «делало ее святой», и в ярком свете фонарей она казалась почти сияющей. Она скинула обувь, с шумом приземлившуюся возле входной двери, и села на качели, молча глядя перед собой. Льюис все еще сидел в машине и ждал.
- Что произошло? – спросила я через несколько томительных минут тяжелого молчания, когда по улице с громким лаем пробежала собака Уэзеров. Ее гавканье больше напоминало кряканье, и папа всегда подшучивал над ней, называя ее Уткопсом, когда миссис Уэзер его не слышала.
Эшли снова качнулась на сиденье, выдерживая паузу, как если бы у них с Льюисом были серьезные неприятности, а затем легко сказала:
- Они терпеть меня не могут. Все ополчились против меня, когда мы начали обсуждать меню. Они меня ненавидят.
Шевроле тихонько завелся, и я задалась вопросом: действительно ли Льюис собрался уезжать. Мысленно я нарисовала картинку, как он сидит в машине перед нашим домом всю ночь, и сон уносит его злость. Но машине все же сдвинулась с места, и вот он уже скрылся за тем же углом, что и мой отец чуть раньше.
- Я уверена, они не ненавидят тебя, - сказала я, внезапно понимая, что разговариваю, как мама. Она была сейчас на танцах, и я будто бы заняла ее место.
- Я просто сказала, что глупо ссориться с поставщиком из-за лосося. Можно подумать, он будет такой громадной проблемой, и курица подойдет куда лучше. Я имею в виду, хотя бы здесь я могу сделать выбор сама, разве нет? Но стоило мне упомянуть лосося, как все замолчали и уставились на меня, а миссис Уоршер сказала недовольным голосом: «Ну, если тебе так нравится лосось, то скажи об этом поставщику», - передразнила сестра тонким ядовитым голосом. Она все еще злилась, - Как будто сделала мне одолжение!
- Погоди, - начала я, - вы поссорились из-за лосося?
Теперь, когда мне было известно, что причиной драмы была рыба, все казалось куда менее трагичным. Я-то ожидала чего-то громкого, может, что-то о религии или сексе, в конце концов.
- О, нет, не только из-за лосося. Льюис решил, что будет хорошей идеей рассказать им о Кэрол. А еще о приглашениях и том, как на них не поставили дату в первый раз. И это я еще не сказала, что он говорил о папе!
- О папе? А что он о нем говорил?
- Ну, они спросили, - Эшли махнула рукой, остановившись на середине предложения, словно объяснять было бы слишком долго, - о семье и всем таком, и Льюис рассказал о разводе родителей. Ладно, это еще нормально, но ему нужно было подробно описать Лорну, Канал 5, то, что она – ведущая прогноза погоды, а наш отец – спортивный обозреватель, и так далее, и так далее. Это было уже чересчур много.
- Но, Эш, - осторожно сказала я, - ведь все это – правда. Неприятная или нет, но правда!
- Да, но в его рассказе все звучало просто ужасно. Понимаешь, там была вся семья Льюиса, и теперь каждый из них знает о папе и Лорне. Мне уже и представить страшно, что бы они подумали, узнав, что мама ходит в этот клуб с Лидией Котрелл. Боже, эти люди ходят в церковь, Хейвен!
- И что? Это не делает их лучше тебя.
Она протяжно вздохнула.
- Ты не понимаешь. У тебя просто никогда не было моментов, когда нужно было бы впечатлить кого-то. Все меняется, когда ты вырастаешь. А твоя семья очень сильно влияет на то, как тебя примут.
- Многие люди разводятся, Эш, - сказала я. – Не только наши родители.
Сестра слезла с качелей, оставив их болтаться на перекладине. Она подошла к невысокой ограде на нашем крыльце и наклонилась ее краем, опираясь на ладони, а «святое» платье, развевалось вокруг ее ног. Ее волосы свисали на лицо, скрывая его, когда она произнесла:
- Знаю, Хейвен. Но у «многих людей» не такие же родители, как у нас.
По дороге проехала машина, и снова раздался лай Уткопса. Затем все стихло.
- Я сегодня видела Самнера, - тихо сказала я.
- Кого? – переспросила Эшли.
- Самнера.
- Самнера Ли?
- Да.
Пауза, затем сестра выпрямилась и откинула волосы с лица.
- Серьезно? И что он сказал?
- Ну, мы недолго беседовали. Он спрашивал о тебе.
- Спрашивал, - повторила она. – Мило с его стороны.
- Он работает в «Венго» сейчас, - продолжила я, - ну и еще на нескольких работах.
- Когда он вернулся в город? Я думала, он в колледже.
- Кажется, он думает о том, чтобы взять перерыв.
- То есть бросить? – уточнила Эшли.
- Нет, - медленно отозвалась я. – Просто перерыв в учебе. Да и он еще ничего не решил, - теперь я начинала жалеть, что вообще заговорила об этом. Эшли частенько говорила о чем-то хорошем, портя его на твоих глазах.
- Что ж, это похоже на Самнера, - рассеянно сказала она. – Он никогда не был слишком амбициозным.
- Он сказал, что поздравляет тебя, - мне вдруг захотелось продолжать разговор. Не стоило ей быть такой противной. – И желает всего самого лучшего.
- Мило, - повторила она, заскучав от этого разговора. Затем она открыла дверь и вошла в дом. – Если позвонит Льюис, скажи ему, что я легла спать. Не хочу ни с кем сейчас говорить, - донесся до меня ее голос.
- Эшли.
Она выглянула из-за двери.
- Что?
- Он был действительно рад за тебя, - выражение на лице сестры подсказало мне, что она считает этот разговор пустой тратой времени. – Знаешь, мне казалось, ты как-то поживее на это отреагируешь.
Эшли покачала головой, медленно скрываясь за дверью.
- Хейвен, я выхожу замуж меньше, чем через месяц. У меня нет времени думать о бывших парнях. У меня даже о себе нет времени подумать!
- А я была рада его увидеть.
- Ты просто не знала его так, как я, - Эшли подняла обувь, брошенную у двери. – Просто скажи Льюису, что я уже сплю, ладно?
- Хорошо.
Мне хорошо был знаком этот усталый голос, которым сестра демонстрировала свое безразличие, так что я не рискнула продолжать разговор. Быть в «милости» у нашей невесты было для меня важно, так что иногда мне просто приходилось вовремя замолкать.
Я долго сидела на крыльце. Не знаю, чего я ждала. Не городского автобуса, который привез бы мою маму домой, как раньше, когда я не могла заснуть, не услышав ее тихие шаги на первом этаже. И не звонка Льюиса, который все же позвонил, когда Эшли уже спала (или притворялась спящей). Это было совершенно иное ожидание, когда ты просто ждешь, сам не зная чего. Так часто бывает летом.
Глава 6
В первую неделю августа на нашей улице случились целых два возвращения домой. Одно было незаметным и не имело большого значения для кого-либо еще, кроме меня. А вот второе было большой новостью.
Незаметным возвращением был приезд моей лучшей подруги, Кейси Мелвин, из летнего лагеря, где она проводила каникулы уже несколько лет подряд, позволяя мальчишкам залезать к ней под футболку и строча мне длинные драматичные письма розовой ручкой. Она приехала чуть пополневшей, стала еще милее, чем прежде, и пришла ко мне в гости в длинной зеленой футболке, принадлежавшей очередному из ее «бойфрендов-на-расстоянии». Ему было семнадцать, его звали Риком, и жил он в Пенсильвании. У нее, как обычно, было много всего, о чем можно рассказать.