Ещё раз оглядев схемы, сверив их с инструкциям, помня строгое поучение Фандера, он сжёг плотные листки бумаги с записанными и нарисованными подсказками, тщательно растерев руками в перчатках пепел и высыпав его на прутки. На этом моменте ему показалось, что в помещении резко упала температура. Его начало знобить. Сначала он подумал, что это игра воображения или начало болезни, но когда подошёл к вешалке, чтобы снять шинель, заметил, что угол комнаты и сырая шинель покрылись седой изморозью, которая заметно быстро распространялась по брёвнам сруба, не смотря на то, что в помещении была хорошо натопленная печь. При дыхании с носа и губ стал срываться густой парок. Пора было заканчивать со всем этим, но - опять же следуя совету цыгана, - схему заклятия перед запуском требовалось проверить на работоспособность.
Выглянув из дверей полицейского участка, Шмедес сделал знак Мельнеру, приказывая, чтобы он привёл полицаев. Оружие им не отдали. Когда подошедший Мельнер попытался войти в дом, Фриц остановил подчинённого.
- Останься. Ты здесь не нужен.
За время ожидания братья совершенно вымокли, а теперь дрожали от холода.
- Немецкий язык понимаете? - спросил их Шмедес, слабо надеясь, что в такой глуши всё-таки постарались выполнять распоряжения новой власти и брали в полицаи хоть одного, кто умел хотя бы как-то читать, писать и говорить на немецком языке.
Вместо ответа младший из братьев судорожно задёргал головой.
- Хорошо, - улыбнулся ему Шмедес. - Это очень хорошо. Я хочу, чтобы вы с братом стали во-от туда...
Он указал на центр нарисованного мелом знака.
Парни покорно выполнили его распоряжение, и стояли, обняв себя за плечи, с тревогой и любопытством разглядывая паутинки и загадочные знаки, нарисованные на стенах и полу.
- Что мы должны делать? - цокая зубами, едва смог произнести младший из братьев.
- Просто постойте там немного, - стараясь мило улыбаться ответил он и вышел из дома. - Скоро вы будете свободны.
Выйдя во двор, он подошёл к Мельнеру, который со скучной миной на плохо выбритом лице курил, безразлично поглядывая на небольшую группу сельчан, которые стояли под дождём в окружении плотного кольца солдат.
- Почему так мало людей? - спросил Фриц своего офицера, набрасывая на плечи ледяную шинель - хоть какую-то защиту от непогоды. - Или это все, кто остался?
- Сказали, что накануне всех предупредил местный священник. Здесь те, кто не поверил ему.
- Что?! - искренне изумился Шмедес. - Не поверили священнику? Да-а, Мельнер, у них большие проблемы с верой, не находишь? Священника допросили?
Штурмбанфюрер лишь скривил уголок рта, выпуская дым, и таким способом показывая, что согласен с мнением своего командира.
- Он ничего не сказал. Его застрелили.
- Можете начинать, - после вздоха сожаления велел ему Шмедес. - Пора заканчивать. Мы слишком здесь задержались.
Мельнер кивнул, выбросил окурок и пошёл к солдатам, которые окружали испуганных, бледных людей, а Шмедес, повернувшись к дому быстро прошептал фразу, которую его заставил выучить Фандер. Она состояла из непонятных звуков и не напоминала ни один из знакомых языков, хотя за свою эсэсовскую бытность Фрицу удалось объездить едва ли не полмира. Но только он закончил читать, как что-то в доме тихо хлопнуло и вместе с пылью из дверей, с выбитыми рамами и битым стеклом из окон полицейского участка вылетели красные и влажные куски, размазывая кровь по мокрой траве двора. От неожиданности случившегося Шмедес вздрогнул и едва не упал, по инстинкту бывалого фронтовика принимая хлопок за разрыв пехотной гранаты.
Всё сложилось, как надо. Заклятие работало. Осталось дождаться главного. Шмедес вернулся к машине и велел водителю ехать на прежнее место, к мосту. Сидя в виляющей по размытой затяжными дождями дороге машине, он ни разу не оглянулся, чтобы посмотреть, как выполняется его последнее распоряжение. Кричащих, вопящих от ужаса людей пинками, прикладами загнали в здание участка, быстро забили досками окна и двери, после чего обдали упругими струями огня из ранцевых огнемётов. На удивление сырое строение загорелось очень быстро, а когда kЭbelwagen командира проехал мосток и остановился там, гудящий пожар полностью охватил дом. Тяжёлый бурлящий дым клубами поднимался к низким тучам. Возле горящего полицейского участка уже никого не было. Солдаты разошлись по хатам, ещё раз обыскивая их, а заодно занимаясь привычным грабежом.