В какой-то момент он даже испытал растерянность: где-то рядом находился некто, кто не уступал ему в мастерстве! И был этот человек совсем близко, но его невозможно было заметить, увидеть, определить - лишь чувствовать. Однажды - очень давно, верные тени порабощённых мертвецов предупреждали, что придёт некто могущественный со стороны захода солнца, чтобы лишить колдуна тени. Но это случилось лишь раз, а после минуло много лет. Предупреждений больше не было. И сейчас, стоя в холле больницы, Сафон понял почему. Неизвестный, невидимый наблюдатель обладал такой силой, что мог управлять собственной тенью. Он велел ей затаиться, стать невидимой. Против колдуна использовали такое же заклинание невидимости.
Оставив наблюдение и сняв теперь совершенно бесполезное заклятие, Сафон стал подниматься ступенями лестничных пролётов на один из этажей роддома, к кабинету главного врача, где должна была состояться намеченная и важная встреча. Оставалось ещё немного времени, и он неспешно шёл, размышляя о случившемся. Ещё в самом начале своей жизни, едва осознав собственное предназначение и робко испробовав способности, и, затем, увлечённо осваивая их, он встретился с человеком, который рассказал ему историю о могущественном ангеле, сошедшем на землю с загадочных и неведомых Западных Небес, чтобы сразиться с могущественным колдуном. Сейчас Сафон едва мог припомнить деталей того захватывающего повествования, но на всю жизнь запомнил, что колдун всё-таки победил ангела, полностью утратив при этом собственные силу и способности. Сейчас, думая об этом рассказе и его рассказчике, вспоминая его наставления, колдун испытал потрясение от мысли, что и ему судьба уготовила подобную участь. Вместе с горькой повестью воспоминания пришли и образы старика... Нищета, болезни, мука и одиночество - из такого ничтожного набора состояла почти уже отслоившаяся тень некогда великого колдуна. Чтобы не оказаться в плену отчаяния этого человека, Сафон, будучи молодым, поспешил отстраниться, отойти подальше и оставить старца наедине со своими бедами. Теперь пришло время сожалеть: всё-таки стоило прислушаться и внимательно запомнить рассказ того, кто всё-таки сумел победить непобедимого.
В кабинете главврача роддома его ждали. Высокого роста, отменного телосложения в свои неполные пятьдесят лет, женщина нервно отмеряла время шагами, прохаживаясь кабинетом и держа руки со сцепленными в крепкий замок пальцами перед собой. Сшитый на заказ, намеренно слегка тесноватый врачебный халат, плотно сидел на её ладной фигуре. Тонкая ткань позволяла внимательному мужскому взгляду заметить, что под халатиком оставалось не так много одежды. Натянутые высокими тонкими каблучками привлекательной формы ноги, при ходьбе выгодно выделяли широкие округлые ягодицы.
- Наконец-то, Григорий Андреевич! - в тревожном нетерпении воскликнула она, едва Сафон переступил порог кабинета.
- Что-то случилось? - обеспокоенно поинтересовался он.
- Нет-нет, - потрясла она великолепно уложенной причёской. - Но может случиться в любой момент! Ты понимаешь, я очень рискую, оказывая тебе эту услугу...
- Ты не представляешь, Тамара, как рискую я.
- Да-да, конечно, - поторопилась она согласиться, для убедительности выставив перед собой белые, тонкокожие ладошки ухоженных рук. - Но это просто невыносимо!.. Пожалели бы ты меня.
- Прости, но условия нашего уговора я не имею права изменять, - сказал он и успокоил: - Тебе нечего волноваться - поверьте мне. С других я беру куда больше.
- Как же мне не волноваться? У нас одна за одной проверки то из министерства, то из ведомства, - принялась за старое Стерягина. - От рожениц одни жалобы!.. Комиссии заглядывают в каждую щель. Просто чудо, что они ещё не добрались до этого...
Повернувшись к сейфу, главврач наклонилась, и, отставив весьма выгодную часть своего тела - превосходный зад, привычно пробежала крашенными ноготками по клавиатуре замка на дверце сейфа.