- Да, конечно. Спасибо. Вы сильная женщина. Можно задать ещё один вопрос?..
В дверь позвонили. Ни сказав ни слова, Тунангаева встала и вышла из комнаты. Через минуту она вернулась.
- Простите, у меня уже начался приём. Пришли люди, и я должна работать с ними.
- Ещё одну минуту, - попросил Максим, намеренно демонстрируя спешку, когда доставал из папки очередную фотографию. Он протянул её женщине. - Этот предмет должен быть вам хорошо знаком.
Это был коллаж из нескольких снимков, где в различных ракурсах был запечатлён тот самый кинжал, который так сильно привлёк внимание Максима, едва он начал знакомство с новым делом.
Ведьма было протянула руку, чтобы взять фотографию, но когда увидела, что на ней, тут же отдёрнула, словно от раскалённого металла. Брезгливая гримаса исказила её лицо.
- Да, этот нож я нашла здесь. Как он оказался у меня - не знаю.
- Где вы его нашли? - спросил Максим, осматриваясь.
Тунангаева подошла к столику и указала под нижнюю полку.
- Здесь. Был прикреплён клейкой лентой. Я позвонила участковому Завальному. Он пришёл и составил протокол изъятия. Это всё, что я могу сказать.
- Да, - согласился Максим. - Я знаком с этим документом. Как вы думаете: кто мог подложить вам этот, как вы говорите, нож? И с какой целью это могло быть сделано? Я могу сказать, что это ритуальный кинжал, атам. Посеребрённый.
- Я не знаю, кто мог это сделать и для чего, - сдержанно ответила Тунангаева.
- Но для того, чтобы прикрепить его там, - он посмотрел на полку, - необходимо было перевернуть столик. Для этого требуется немало времени. Скорее всего, это делалось в ваше отсутствие и с какой-то определённой целью. Ваш офис не вскрывали? Вы проверяли двери, замки? Окна?..
Максим подошёл к окну и отодвинул плотную занавесь, через которую едва проникал солнечный свет первого по-настоящему погожего за эту весну дня. На внешней стороне окна, прямо на стекле, белой краской были нарисованы оливковая ветвь, крест и меч. Рисунок был выполнен в спешке. Рисовавший его щедро окунал кисть в краску, поэтому потёки прочертили густую решётку из тонких белых полос. Но в рисунке легко угадывалась Печать Инквизиции, её знак, более детально выбитый на клинке атама.
- А... - хотел сказать, Максим, оборачиваясь к Тунангаевой, но успел лишь заметить, как она падает, закатив глаза и мгновенно бледнея.
- Ты думаешь, что всё это комедия? - Савченко отправил в рот большой кусок сочного стейка и стал его энергично и с аппетитом жевать. Кажется, чувство голода для него было естественным состоянием. За пару минут его тарелка опустела, и он пододвинул к себе другую - с картофельным пюре и жареной рыбой, заказанными заранее.
Максим тем временем перекладывал вилкой в своей тарелке бефстроганов, не зная с какого всё-таки куска начать свой обед, пока еда окончательно не остыла. После предложенного Тунангаевой чая действительно стало гораздо лучше. Живот успокоился, тошнота пропала, как и головокружение. Не было более в теле той неприятной вязкой слабости, с которой приходилось постоянно бороться, решая проблемы рабочего дня. Сейчас Максим чувствовал себя превосходно, полным сил и энергии, но есть ему при этом совершенно не хотелось.
- Не думаю, - ответил он товарищу, решив всё-таки повременить с обедом в кафе и последовать совету начальника - поесть в столовой министерства. - Такой испуг не сыграешь. Грохнулась она так, что думал голова отлетит!
- Я, когда увидел, что возле подъезда стоит "скорая", - прожевал полным ртом Виталий, - думал, что всё - укатала тебя ведьма!
- Если б укатала - "скорую" бы не вызывала... Да и какая она ведьма! - отодвинул тарелку Максим и потянулся к нераспечатанной бутылке воды. - Шарлатанка. Втюхивает доверчивым дурачкам сушёный бурьян и дохлых жаб, да живёт себе с этого припеваючи. Ведьма... Скажешь тоже!..
- Зря ты так, - уплетая рыбку, произнёс Савченко. - Если ты в это не веришь - это не означает, что этого нет.
- А ты веришь?
Товарищ усмехнулся.
- Я много во что верю, друже мой. В светлое будущее, в регулярные дела и бескрайние просторы для комфортных манёвров разных сволочей.
- И где в этом исключительном списке объектов веры есть место для Тунангаевой? Неужели среди сволочей?
Тарелка Савченко опустела почти мгновенно, и сейчас он сидел и смотрел на этот факт с явной несытостью в глазах и заметным сожалением, что нельзя вылизать посуду - обеденное время было в самом разгаре и в кафе сидело много народа.
- Здесь я с тобой полностью согласен! Она поёт, что делает всё ради добра людей, всё ради них дорогих и любимых, так?