— Р-ppppp…
Он разинул пасть, показав все свои зубы, и Тэмми показалось, что волк смеется.
Когда всеобщая суматоха разбудила Тэмми, мальчику показалось, что он проспал всего несколько минут. Он открыл глаза. Было по-прежнему темно, но люди уже сворачивали лагерь.
Тэмми выбрался из сугроба и заглянул в клетку Каша. Медвежонок выглядел очень несчастным, но за ночь ему не стало хуже.
Двое мужчин подошли к клетке и, не обращая внимания на просьбы мальчика быть поосторожнее, продели через прутья пару длинных шестов и подняли клетку. Каш беспокойно завозился в тесноте, не понимая, как это он взлетел, не разворачивая крыльев.
— Не пугайся. Каш, я пойду рядом с тобой, — успокаивающе шепнул ему Тэмми.
Через несколько минут отряд выступил в путь, хотя рассвет еще даже не занимался, а метель мела прямо в лицо. Началось долгое, трудное путешествие сквозь снег, который порой был так глубок, что людям приходилось прокапываться вперед, а иногда воздух густел от вихрей снежного бурана. И всю дорогу, затеняя путь, бесконечно тянулись мрачные ряды безвестных гор, и на каждой вершине сверкали снежные шапки.
Ночью, когда приходило время разбивать лагерь, Тэмми подолгу всматривался в синие сумерки, и тогда горы представлялись ему припорошенными снегом великанами: не спящими и, кажется, очень злыми. Однажды спящий лагерь едва не накрыла сошедшая лавина. Никогда в жизни Тэмми не забудет этот звук, похожий на рев самой горы, которую заставили опуститься на колени — наверное, именно такой звук услышат люди, когда наступит конец света.
Кроме снега и гор неизменным оставался страшный пронизывающий холод. Вскоре кожа Тэмми стала такой же серой, как и у слуг Ведьмы — даже губы и глаза посерели. Постепенно его зубы перестали выбивать дробь, и мальчик даже научился пользоваться онемевшими руками и ногами. Заметив, что ногти у него почернели от холода, Тэмми просто пожал плечами и решил, что так оно и должно быть в Ведьмогорье. Из-за постоянного холода ему все теперь было безразлично. Все, кроме Каша.
Большую часть времени Тэмми двигался словно во сне. Брызги снега разлетались из-под его башмаков, от бесконечных снежных просторов в голове было пусто, и мальчик думал только о том, чтобы поочередно переставлять ноги, ступая точно в глубокие следы, проложенные идущими впереди него. Даже волки притихли — они жались поближе к людям, а на их шкурах висели грязные сосульки. Лишенная запахов земля была для них так же мертва, как и для Тэмми.
Наконец, через восемь дней после начала пути, они подошли к замку Ведьмы. Отупевший и равнодушный ко всему, кроме снега и льда, Тэмми вдруг вздрогнул, словно пробудившись от глубокого сна, и недоверчиво уставился перед собой.
Замок казался драгоценным камнем, сверкавшим среди роскошных снежных садов, он был совсем непохож на все здания, которые мальчику доводилось видеть прежде, и даже на те, которые он мог себе представить. Высеченный из цельной глыбы льда, он напоминал огромный кварцевый кристалл или застывшую волну. Бесчисленные башни различной высоты вздымались со всех сторон, изгибаясь под самыми причудливыми углами, а в толстых хрустальных стенах не было видно ни единого окошка, ни входа, ни выхода.
Приблизившись к подножию замка, люди оказались перед глубоким обрывом. Оловянный Нос поднес руки ко рту и громко закричал, перекрикивая гул ветра:
— Лорд Тэрболт приказывает тебе отвориться!
И тогда огромная глыба льда медленно отделилась от основания стены и, превратившись в мост, протянулась над бездной. В тот же миг в толще льда открылась прямоугольная дверь. Замок приглашал отряд перейти по мосту и войти внутрь.
Невольно онемев от величия происходящего, Тэмми вслед за остальными вошел в замок.
Глава шестая
Ледяная дверь беззвучно закрылась за ними и, как ни вглядывался Тэмми, ему так и не удалось заметить ни щелочки, ни следа дверных петель.
Дверь снова стала частью гладкой стены. Тем временем слуги Ведьмы больше не сутулились — словно по команде, они расправили плечи, выпрямились и подтянулись. Выстроившись в ряд, они, маршируя, двинулись вперед.
Держась поближе к клетке с медвежонком, Тэмми во все глаза смотрел по сторонам. Полупрозрачные стены коридора были сделаны из гладкого льда, и свет, просачиваясь внутрь, окрашивался в разные оттенки голубого, розового и золотого. Под ногами толстым ковром лежал безукоризненно белый снег, а с потолка свисали сосульки.
«Если одна из них упадет, — подумал Тэмми, — она, как копье, проткнет человека!» Проходить под таким потолком было все равно, что гулять в пасти у акулы, которая в любой момент может захлопнуть челюсти.