Но вот Андрей, замер и, убрав руку с моего локтя, с силой махнул ею, будто отбрасывал некую завесу, находящуюся прямо по курсу. Зеркало. Метрах в трех перед нами возникло гигантское зеркало. Его края терялись в тумане, отчего возникало ощущение бесконечности этой чуть золотистой зеркальной поверхности. Самое интересное заключалось в том, что мы с Андреем в этой поверхности не отражались. И, тем не менее, я точно знал, что передо мной именно зеркало и ни что другое.
– Астральное зеркало, – подтвердил мои догадки сразу приободрившийся «великий и ужасный», из чего я заключил, что он до самой последней секунды не был уверен в том, что сумеет проделать этот фокус. – Теперь твоя очередь. Слушай внимательно и выполняй все в точности. Готов?
– Готов.
– Значит так. Постарайся, как можно подробнее представить себе мою Ритку. Ты ведь с ней до полночи лясы на кухне точил, Дон Жуан хренов, пока ничего не подозревающий отец в медитации находился.
– Ну, если состояние алкогольного опьянения называется медитацией…
– Стоп. Все, Игорь. Подкалывать меня будешь потом. А сейчас сосредоточься. Представил Риту?
– Да.
– Руку давай. Хорошо. Теперь трижды зови ее по имени и мысленно выводи к зеркалу. Как будто она к нам сзади подходит. Ну!
Я закрыл глаза и представил, как Рита в своем любимом черном платье больше похожем на комбинацию, плавно выходит из-за угла (хотя какой уж тут угол!) и походкой манекенщицы движется в нашу сторону. Она радостно улыбается нам, машет рукой, поправляя другой свои шикарные пшеничные волосы, в которых так просто запутаться мужскому падкому на красоту сердцу. А потом…
А потом я открыл глаза и сразу наткнулся на Ритин умоляющий взгляд, пришедший из Зазеркалья. Андрей шумно выдохнул и прошептал:
– Молодец!
Я, конечно, и сам знал, что я – молодец, но не до такой же степени! Рита как живая отражалась в зеркале. Только вместо черного короткого платья, на ней было длинное одеяние, бледно-зеленого цвета, в каких ходят молодые египетские женщины. А ее золотистую гриву полностью скрывал мусульманский платок – хиджаб.
– Что дальше? – хрипло спросил я, ощущая нетерпеливую дрожь Андрея.
– Спроси: где она, и что с ней.
– Вслух?
– Как хочешь…
Я повиновался. Ее губы дрогнули в ответ, и одинокая слеза проторила дорожку на бледной щеке. Андрей дернулся было, но быстро взял себя в руки. А Рита смахнула слезу, по-детски шмыгнула носом, и начала говорить.
– Черт, побери! Ты слышишь? Слышишь, что она говорит?! – вцепился в меня экстрасенс.
– Нет, не слышу. Как будто звук в телевизоре выключили. Но даже если бы и слышал, то ничего не сумел понять.
– Почему? – опешил экстрасенс.
– Я умею читать по губам, Андрей. Еще в школе выучился. Она отвечает мне не по-русски. Я, конечно, не лингвист, но рискну предположить, что Рита говорит на арабском.
– Это невозможно! Она закончила инъяз, но у нее профилирующим был английский, а второй – испанский.
– И все-таки, мне кажется, это арабский. Или какой-нибудь из восточных языков.
– Ах, мать твою! Ладно… Тогда попроси ее жестами показать, как она себя чувствует.
Я попросил. И Рита, очевидно вникнув в наши затруднения, быстро сложила кольцо из большого и указательного пальца. «О’кей», стало быть. Ну, слава богу…
– Теперь спроси, где ее держат, – нетерпеливо заплясал на месте мой гуру, и тут же выдал очередь отборного мата. Зеркало опустело. Лишь там, где мгновение назад стояла дочь экстрасенса, расплывалось золотистое пятно. А вскоре и его не стало.
– Все, – устало выдохнул Андрей. – Конец связи. На большее меня не хватило. Слишком велико сопротивление.
И помолчав, добавил:
– Знаешь, я ведь даже не был уверен, что она жива. Но теперь-то меня ничто не остановит. Весь Египет перерою, и Верхний и Нижний и астральный. Но это потом, а теперь давай возвращаться.
Но не успели мы даже повернуться, как странный звук, похожий на свист ветра играющего в развалинах городов, заставил нас замереть. Зеркало снова оживало, только вместо белой туманной стены его поверхность теперь отражала сгущающуюся черноту.
– Вот, что значит забывать про технику безопасности, – на бледном лице Андрея отразилась гамма противоречивых чувств. – Нужно было сразу закрывать его, а я ударился в отцовские переживания…
– И что это, по-твоему?
– Не знаю. Ничего подобного раньше не видел. Но думаю, что тебе пора уходить.
– А ты?!
– А я уже не могу.
И он сделал шаг к зеркалу, где в непроглядном мраке постепенно стали проступать контуры далекой пирамиды, подсвеченной пламенем многочисленных факелов. Пока удовлетворялось мое любопытство, Андрей успел сделать еще один шаг, прежде чем я повис у него на плечах, пытаясь сбить с ног. Дохлый номер! С тем же успехом можно было повалить памятник Ленину, до сих пор торчавший на площади нашего города. Но, видимо, мои действия на миг вернули экстрасенса к реальности, и он притормозил в двух шагах от нетерпеливо подрагивающего зеркала.