— Обвиняя ее в чем? — спокойно спросил Свитхарт.
Харрис Крэй помолчал, затем собрался с духом и ответил:
— В любом исследовательском проекте не обойтись без политики. Если собрать дюжину людей и запирать их каждый день в замкнутом пространстве, проблемы неизбежны. Конкуренция. Злословие. Хуже лабораторных крыс. — Он запустил пальцы в свою рыжую бородку. — Без доктора Палмер этот проект никогда бы не состоялся.
— Вы считаете, она тянула весь проект «Никандр»?
— Кристин заслуживает медали. Саманта Грейсон лишь притворялась эдакой милашкой. А на самом деле — амбициозная шлюшка, которая перебаламутила… — Он снова запнулся, будто поразил сам себя. Наконец произнес: — Я всего лишь повторяю то, что установили следователи после этого инцидента.
— Под инцидентом вы подразумеваете смерть мисс Грейсон?
Он покачал головой:
— Я говорю о внутреннем расследовании, еще до ее смерти. О хищении.
— Хищение, — повторила Сильвия.
— Это не секрет, — пожал плечами Харрис Крэй. — Об этом и в газетах писали все, что им удалось раскопать, вместе с тем древним делом о зарине. Из лабораторий кое-что пропало. Документы, дискеты, пленки. — Крэй поднялся.
Сильвия тоже встала и спросила:
— Вора нашли?
— Об этом не меня следует спрашивать.
— А кого?
— Ее дружка, который шпионажем занимается. Он чуть ли не обвинил доктора Палмер в убийстве Саманты. Как там его… Лэнг. Пол Лэнг.
— Почему Лэнг не сказал нам, что Саманту подозревали в краже материалов проекта? — спросила Сильвия. Они вышли из здания. Эдди ждал около машины, шагах в пятиста, и не мог ничего услышать.
— Ходили слухи, но они не подтвердились, — ответил Свитхарт.
— Так ты знал об этом? Почему же ты мне ничего не сказал?
— Это не имеет отношения к заданию, от нас требуется собрать данные для психологического профиля, — отрезал Свитхарт.
Сильвия недоумевающе взглянула на него.
— Просто не верится. Да ты шутишь, наверное! Все имеет отношение. Если Кристин Палмер ощущала, что проект под угрозой, это очень важно. Если она считала, что ее исследования в опасности…
Свитхарт нетерпеливо тряхнул головой.
— Когда произошло хищение, ходили слухи, будто некто работает на корейцев, китайцев или Ирак Кроме того, засекреченный исследовательский центр, сотрудничающий с военными — то еще местечко для проведения следствия. В итоге все списали на халатность и случайность.
Сильвия пошла вперед, но Свитхарт окликнул ее и подождал, пока она подойдет. Затем тихо сказал:
— Не в первый раз возникают слухи о воровстве вокруг проекта Палмер. — Он вздохнул. — Сейчас не время заниматься вопросами секретности. Нужно сосредоточиться на том, что ближе, — посторонняя информация может затуманить восприятие, переизбыток информации может отбить нюх. Поверь мне, сейчас слухи о воровстве несущественны.
Она посмотрела на него, плотно сжав губы, и коротко кивнула.
Обратная дорога в Лондон казалась бесконечной. На этот раз Сильвия села сзади. Миля за милей она боролась с тошнотой и усталостью, сказывалась перемена часовых поясов. Она чувствовала себя разбитой и опустошенной, и ей до смерти хотелось выпить кофе или шоколада, чтобы взбодриться.
Она закрыла глаза, мечтая оказаться дома, в Нью-Мексико, и не думать ни о чем, кроме свадебных приготовлений. Ее мучило чувство вины из-за Мэтта, она с нетерпением ждала, когда доедет до отеля и сможет позвонить ему. Сильвия высчитала разницу во времени и прикинула, где сейчас находятся ее домочадцы, в конце концов, можно позвонить по мобильному. Ей просто хотелось поговорить о простых человеческих вещах, никаких убийств, воровства и военных исследовательских проектов.
Наконец окраины Лондона сменились оживленными улицами. Дождь не прекращался. Темный город блестел от воды, пешеходы уворачивались от брызг и прятались под зонтами, на углу пожилой музыкант исполнял странную песню и танцевал, притоптывая между луж.
Отчего-то, посмотрев на танцора, размытого дождем, она вспомнила доктора Уотли, когда он рассказывал им о лаборатории.
Теперь она понимала, что исследует Свитхарт, что ему нужно было увидеть собственными глазами: «зону риска» — территорию Кристин Палмер.
В Лос-Аламосе доктор Дуг Томас работал в лаборатории рядом с Палмер.
Теперь картина начинала складываться. Готовясь к убийству, Кристин Палмер нравилось держать жертву при себе. Так проще заметить подозрение или недоверие, подумала Сильвия. Но главное — Палмер нравилось наблюдать за их смертью.
красный всадник: американцы приезжали
алхимик: федералы?
красный всадник: нет
алхимик: кто?
красный всадник: вы их знаете
алхимик: что им нужно?
красный всадник: улики
алхимик: ничего не найдут
красный всадник: они хотят препарировать вас напасть на вас/только скажите
алхимик: я смогу о себе позаботиться
красный всадник: враги являются под разными личинами
— Продрогла до костей, — пробормотала Сильвия, когда они со Свитхартом вошли в фойе величественного отеля «Кларидж».
Она вздрогнула от низкого гулкого боя массивных старинных часов. Девять вечера. Вторник продолжается до часа ночи. Вторник.
Поди объясни телу, что такое часовые пояса. Свитхарт взглянул на нее и направился к стойке регистрации.
Надо сосредоточиться, чтобы удержаться на ногах.
Сильвия так вымоталась, что мечтала только о чистых простынях. Она слабо улыбнулась коридорному, который словно часовой стоял на страже их чемоданов.
— Твой ключ, — сказал Свитхарт, направляясь к лестнице.
— Ну уж нет, — она помотала головой и двинулась к лифту, — я пешком не пойду.
Коридорный открыл ей дверь и вкатил тележку с вещами.
В роскошной кабине стоял лифтер и смотрел в никуда.
— Сыро сегодня, не правда ли? — спросил он.
— Да уж, хлещет будь здоров, — отозвалась она, стараясь выражаться просто.
— Простите, мадам?
— Да, вы правы, сегодня сыро, — Сильвия вежливо улыбнулась и облокотилась на перила, собирая остатки сил, пока лифт поднимался на третий этаж.
Она прошла за коридорным в свою комнату. Свитхарт уже ждал внутри.
— У нас смежные номера, — сообщил он, очень довольный собой. Невероятно, он по-прежнему бодр и сосредоточен. — Ты что так долго?
— Ох, оставь меня в покое, — вздохнула Сильвия. Коридорный поднял брови, она пожала плечами. — Это не человек Слышали про клонирование?
Она протянула чаевые, надеясь, что не перепутала — фунты вместо долларов, а пенсы вместо центов.
— Этого достаточно?
Сняв куртку, Сильвия швырнула ее на кресло.
— Да что же сегодня творится, черт возьми? Я чувствую себя дикарем в стране, на языке которой с трудом могу изъясняться.
Номер состоял из спальни и гостиной. В просвете между длинными шторами виден только желтый туман. Дверь в номер Свитхарта оказалась открыта. Заглянув туда, Сильвия увидела его пиджак, книги и документы, которые он успел разложить на двуспальной кровати. Она продолжила изыскания — гардеробная, крошечная ванная, дополнительные полотенца — на ходу бормоча себе под нос: «Портон-Даун ужасен, „БиоПорт“ — кошмар, а Пол Лэнг — просто клинический случай».
Изучив буфеты, она обнаружила мини-бар, запрятанный под телевизором и видеомагнитофоном; обследовала содержимое, выбрала маленькую бутылку французского шардоннэ и шоколадку «Вайолет».
«Последней каплей стал семейный фотоальбом Лэнга», — решила она и плюхнулась на кровать, чтобы передохнуть, прежде чем наклониться для решающей схватки со шнурками. Сперва левый, затем правый, ботинки полетели через комнату и шлепнулись о старомодный обогреватель. За ними последовали носки. Она пошевелила пальцами босых ног, сверкая фиолетовым лаком на ногтях.