Непосредственно Кинг оставляет для Джейка письмо на регистрационной стойке нью-йоркского отеля, в котором лежит магнитная карточка-ключ, которая необходима Джейку и отцу Каллагэну для того, чтобы попасть в номер Миа. Он же оставляет ка-тету рюкзаки с едой после того, как они покидают Изумрудный дворец. С его помощью Сюзанна находит записку в ванной дома Дандело, объясняющую ей, что происходит. В записке указано, что поэма «Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни» оставлена Кингом, который и является deux из этой machina.
Эдди называет эти подарки автора «тузами в рукаве». Хотя deux ex machina вышел из моды, Эдди думает, что популярный писатель, вроде Кинга, может по-прежнему пользоваться этим приемом, разве что ему следует маскировать этого «бога» чуть лучше, чем это делали древнегреческие драматурги. Джейк спорит с ним, говоря, что Кинг ничего не придумывает, просто транслирует то, что сообщает ему ка.
Хотя Кинг включает себя в историю, он редко что-то рассказывает. Читатели воспринимают его, как активного участника действа. И если он отодвигает «занавес между читателем и писателем», чтобы прокомментировать происходящее, то лишь для того, чтобы снять с себя ответственность за то, что случилось, или заявить, что ему совершенно не хотелось рассказывать некоторые части истории. Предвосхищая смерть Эдди в Алгул Сьенто, Кинг говорит, что этот инцидент — еще один шаг к тому, что вы не захотите услышать, а я не хочу рассказывать.
В «Глазах дракона», когда Деннис уходит через водосточную систему замка, он едва не попадает в тоннель, заполненный ядовитыми испарениями, оставшимися от крошечных частиц Драконьего песка, попавшими туда по вине Флегга. «Возможно, его спасла удача, или судьба, или боги, которым он молился. Я на этот счет ничего сказать не могу. Я рассказываю истории, не гадаю на кофейной гуще, и с тем, как удалось выжить Деннису, разбирайтесь сами» (ГД).
Два бога манипулируют действиями Роланда, хотя он не молится ни одному из них. Стивен Кинг — его создатель, который показывает себя ленивым и слабым. Кто второй, остается тайной, мы лишь узнаем, что он в той же степени создатель Кинга, в какой Кинг — создатель Роланда: Ган, вселенская созидающая сила, главный представитель Белизны, силы добра.
Алый Король и Уолтер думают, что смогут бросить вызов тому, кто живет на вершине Башни и взять над ним верх. Роланд просто хочет встретиться с существом, которое так живет, чтобы убедить себя, что кому-то еще интересно созидание. Хотя Роланд заявляет, что он — не философ и самоанализ его не интересует, он ищет смысл существования и источник добра. Тед Бротигэн говорит Бобби Гарфилду, что литература нужна лишь для того, чтобы исследовать вопросы наивности и опыта, добра и зла.
Как Роланд ищет своего создателя, так и Кинг пытается понять, откуда берутся истории. Он отказывается признать за собой сочинительство своих историй, вместо этого связывает писательство с археологией. В своем произведении «Как писать книги» он пишет следующее:
«Вы можете спросить: а где же здесь сюжет, интрига? Ответ — по крайней мере, мой ответ — таков: нигде. Работа писателя состоит в том, чтобы дать им место, где расти (и записать, конечно). Когда я в интервью „Нью-Йоркеру“ поделился с интервьюером (Марком Сингером) своим мнением, что литературные произведения — это находки, вроде окаменелостей в земле, он ответил, что не верит. Я в ответ сказал — и отлично, лишь бы он верил, что я в это верю. И я верю. Рассказы и романы — это реликты, остатки неоткрытого ранее существовавшего мира. Дело писателя — с помощью инструментов из своего ящика достать их из земли, повредив как можно меньше» (КПК).
Кинг говорит Эдди, для того, чтобы стать Ганом, недостаточно заглянуть в его пупок, хотя многие творческие люди так думают. Да, он видит что-то своим мысленным глазом и записывает то, что видит, но от этого не становится создателем написанного. По словам Кинга, одно время он думал, что он — Ган, но это говорила его гордость. Писатели — не пророки, в их историях нет того, что они только что открыли.