Я едва не упустил момент, когда передо мной вырос Заран, в искаженной форме тяжелоатлета, перероставшей в еще более массивную фигуру медведя. Замершая в опасном секторе полоса здоровья врага медленно восполнялась – волнистый полупрозрачный луч окраса утренней росы впился в спину монстра, заживляя его раны, нанесенные медными механизмами и триспом Рин. Лишь алый люминорис не сдавался, с удовольствием потребляя и целебное заклинание, словно подарочную вкусняшку.
Глаза врага на мгновение застыли в недоумении, с чего бы это на лице у проигравшей стороны может быть такая злорадная победная мина? Но очень скоро все всё поняли.
Спину Ашера, лекаря лисьей группы, пробил каменный кулак, горящий бирюзовыми трещинами. На зов Дарителя явилось каменное воинство кристаллидов. Полоса здоровья мигом погасла, и темноволосый лекарь повалился на холодную поверхность моста.
Камыш, дворф-стрелок, успел вовремя среагировать, уходя из-под атаки. Но вот спущенный болт парового арбалета ничем не смог навредить каменной плоти. К Камышу уже приближались еще три живых статуи разом. А за их спинами шли нам на выручку и другие услышавшие зов музыки союзники.
Обернувшийся, наконец, на шум Алькор бросил новую цепь молний, но та на пол дороги изогнулась дугой, возвращаясь к Сайрису. Ворон взвыл, а темпестант громко выругался:
- Твою мать! Андрей!!!
Действительно, я только сейчас заметил, что давно не видел щуплого паренька с низким уровнем. Был уверен, что тот просто спрятался, опасаясь угодить под шальной выстрел триспа или фиал алхимии. Однако тот тут же появился, сияя все такой же жизнерадостной улыбкой. Оказалось, он все это время даже не сходил с места, оставаясь в невидимости и молча наблюдая за битвой.
- Конверсия Цвета, - произнес он, словно бы уронил в чай цветы церу.
Серые одеяния и бесцветные волосы ненастоящего лиса начали вдруг на моих глазах наливаться бирюзой. Моей темной бирюзой!
Не думая о последствиях, я юркнул в звериную форму, уходя от медленной атаки охотника на нечисть. Восемьдесят седьмой уровень с магией пустоты казались неубиваемыми. Чудовищный медведь рос, лишь самую малость уступая ворону, но от того ему было сложней поймать юркую цель.
Обратившийся нечистью охотник бросился следом, но на его пути встала Ларимар, нанося хлесткий удар каменной дланью по морде высокоуровневого медведя.
Связанный боем монстр заревел, но окутавшись лиловой дымкой не стал пытаться продолжить погоню, переключив все свое внимание на живую статую.
Перед моим лицом появилась ухмыляющаяся морда ненастоящего лиса. Похоже, антипатия у нас взаимная. На его ладони заискрила темно-бирюзовая молния, похожая на выцветшую полосу распыленной краски. Заклинание наливалось силой медленно и нехотя, как и всегда вела себя темная бирюза.
Определение заклинания невозможно. Используется сила неизвестного аспекта.
Наконец, молния сорвалась с ладони лисьего посланника, пробивая мою грудь насквозь… и не нанося никакого вреда. Нет, дружище, так это не работает. Сегодня явно не твой день.
Я замахнулся для удала рейлин, рассчитывая одним ударом покончить со щуплым магом, но вместо этого китара столкнулась с камнем.
Осколок охры
Горящий рыжеватым камень закрыл врага своим телом и готовился к смертельной контратаке.
Великие Забытые боги… они могут подчинять наши статуи!
Причинять вреда статуе не хотелось – кто знает, вдруг удастся привести ее в себя? Большинство чар отменяются со смертью сотворившего их чародея. Но на счет магии Цвета я не уверен.
- Пусть я умру, но не струшу! – закричал я. Придавая себе храбрости боевым кличем и обращаясь в зверя, я оказываюсь у статуи за спиной с занесенным для атаки рейлин.
Есть!
Здоровье посланника дрогнуло. Снять удалось добрых процентов двадцать, а то и целую четверть. Вместо крови заструилась вязкая смесь темной бирюзы с темно лиловым. Два цвета не перемешивались и даже наоборот пытались поглотить друг дружку.
- Ты пожалеешь об этом, ничтожество, - на лице ненастоящего лиса не осталось ничего от того добродушного образа, которым еще недавно он пытался нас очаровать. – Прямо сейчас!
Бирюза в его волосах и одежде мгновенно исчезла, впитавшись в принявшие салатовый цвет глаза, горящие словно два небольших прожектора.
По спине пришелся удар зараженной чужим цветом статуи, едва не вышибив дух. Сработало уклонение, позволив выжить. Но ненадолго. Принц Мародеров со всей силы хлопнул меня по грудной клетке, и все вокруг меня окрасилось бирюзой. Закружилась голова и я потерял ориентацию в пространстве. Ничего не видя перед собой, я сохранил слух, а потому крепко сжал рейлин.